Люди

Семейный портрет в интерьере

«Югополис» написал портрет семьи краснодарских художников Блохиных, использовав всего 3 местоимения.

24 янв 2012, 03:10 Святослав Касавченко

«Югополис» написал портрет семьи краснодарских художников Блохиных, использовав всего 3 местоимения.

Напроситься на это интервью было несложно. Звонок на мобилу. «Лариса? Будет ли удобно?..» «Конечно, приходи. В четверг. А лучше – в пятницу, когда и у меня, и у Валеры со временем попроще. Давай часам к пяти?»  

Попасть в гости к краснодарским художникам Валерию и Ларисе Блохиным для меня каждый раз — что угодить в сказку. Небольшой дом около Кооперативного рынка, очень замысловатой и одновременно какой-то ласковой к человеку планировки. Так организовать пространство способны только художники. Видимо, для этого нужно мыслить категориями не только линии и цвета, но и объема, а также настроения.

Блохины вместе с архитектором проектировали дом. А потом объясняли строителям, что хотят получить. Сами все декорировали, обставляли. В итоге каждый уголок дома — это убежище, в котором хочется остаться навсегда. Повсюду разложены, развешаны, расставлены диковинные музыкальные инструменты — дудки, бубны, лютни каких-то неожиданных конфигураций. Гитара из панциря броненосца. Прочее я не могу даже определить.

Это — коллекция Валерия, собирающего музыкальные инструменты по всему миру. Зачем? Нравятся. Они такие… Слов художнику не хватает, Валерий задумывается и, наконец, подбирает – «настоящие»… 

Блохин музыкантом себя не считает, хотя в молодости баловался духовыми и даже пару раз выступал в концертах с друзьями-музыкантами. Но однажды решил, что сыграл плохо, замкнулся и музицировать перестал. Хотя самим музыкантам, по воспоминаниям, все понравилось. Им как раз было интересно нестандартное, непрофессиональное исполнение.

Валерий и Лариса Блохины

Художники, живописцы, графики

В 1984 году Валерий окончил Краснодарское художественное училище, а Лариса худграф КубГ. С 1990-го — члены Союза художников России. С 1999-го — почетные члены Чешской Академии искусств имени Масарика, обладатели наград этой же академии. Участники десятков коллективных и персональных выставок в России и за рубежом. На сегодняшний день работы Блохиных выставлялись на всех континентах Земли, кроме Австралии и Антарктиды, и приобретены целым рядом государственных музеев и частных галерей по всему миру. В прошлом году Валерий Блохин награжден медалью Российской академии художеств «За заслуги перед искусством». Родители художника, обладателя премии имени Кандинского Андрея Блохина.

Семейный портрет в интерьере
Блохины вместе с архитектором проектировали дом. А потом объясняли строителям, что хотят получить.

Инструменты — настоящие. Дом — настоящий. Художники — настоящие. Открытые, улыбчивые, спокойные. Замечательные рассказчики, которых мне никогда не удается толком послушать. Потому что они еще и гостеприимные хозяева. Как-то получается, что, когда бы я ни попал к Блохиным, там уже находятся от двадцати до семидесяти человек.

В такой ситуации внимание хозяев не монополизируешь. А жаль. Но уж на этот раз я надеюсь наслушаться всласть — вот оно, преимущество репортера.  

Но человек предполагает, а… За четверть часа до назначенного срока звонит Лариса: «Обстоятельства меняются. Валере нужно встретить друзей. Если можешь, приходи раньше. Сначала с ним поговоришь, а потом уже со мной».

Старательно продуманная беседа с четой художников летит ко псам. У меня есть всего двадцать минут на разговор с Валерием, вытирающим с пальцев краску перед холстом, из которого, как из плена, пытается вырваться всадник.

Он

— Валерий, вы, насколько я знаю…

— ...Мы же вроде на ты? Давай на ты - так проще.

— Давай. Ты, насколько я знаю, не только художник, но и спортсмен. Это так?

— Да это давно уже было — еще в школе. Занимался дзюдо. Первый разряд.

— Но рисовал ведь тоже с детства? Борьба творчеству не мешала?

— Конечно, мешала. Потому я дзюдо и бросил, когда из Новороссийска поехал поступать в Краснодарское художественное училище.

Дома я занимался в художке, но как-то получилось, что поступил в нее в девять лет (обычно брали с одиннадцати), соответственно и закончил раньше. Художественное образование хотелось продолжить, но сделать это можно было только в Краснодаре, где у нас никого не было. Я был еще семиклассником, но мама меня сюда привезла, устроила в школу, сняла квартиру. Тут я заканчивал восьмой класс и готовился к поступлению в художественное училище.

Семейный портрет в интерьере
Валерий Блохин

— Один в чужом городе?

— Так получилось. Кстати, это был серьезный стимул хорошо учиться. В школе ведь не знали, что я - несовершеннолетний - живу здесь сам. Стань это известно, кто бы мне это позволил? Так что я старался не давать поводов для вызова родителей к директору. А если проводились родительские собрания, на улице останавливал прохожих (особенно любил девушек) и уговаривал их сходить в школу в качестве моей сестры. Это было весело… 

— Стиль Валерия Блохина очень узнаваем. Лаконичный рисунок, сочный цвет. Золотые, розовые тона. У тебя есть любимый цвет?

— Любимого нет. Я вообще люблю цвет и заявил о себе как цветовик. Но это не сразу произошло. После училища я был неплохим рисовальщиком, а в конце восьмидесятых передо мной встал вопрос: что делать дальше? Уровень, на который я вышел, был уже изучен вдоль и поперек. Я находился в прострации, не знал куда идти.

Любимого нет. Я вообще люблю цвет и заявил о себе как цветовик»

Но познакомился с Алексеем Паршковым и услышал от него важную вещь: «Ты готов потратить деньги на натяжку холстов и краски, с тем чтобы поработать, а потом все это выбросить? Тогда поэкспериментируй с цветом. Пиши так, чтоб не жалеть работу. Самое страшное – это жалеть работу…»

И тогда я стал выливать краску на холст и учиться мыслить абстрактно. А так как я работал не от фигуры, а от пятна, появилось понимание цвета. Так и сложилась моя технология: я начинаю с абстрактных цветовых пятен, которые мне интересны, а уже потом в них нахожу реальность.

— То есть, подходя к холсту, ты не знаешь, что на нем появится?

— Да, до определенного момента. Раньше я работал от рисунка. Так в принципе устроена вся русская школа – отталкиваться от карандашного наброска, который «раскрашивается». Благодаря посылу Паршкова, мой подход изменился. Я пошел от пятна. Сначала – эмоциональный цветовой взрыв, а уже потом – детали.

Знаешь, как бывает: смотришь на стену и в узорах, в трещинах замечаешь фигуры, лица. Именно так я и работаю. Ищу в абстрактном реальный рисунок, потому что рисунок по-прежнему люблю.

Семейный портрет в интерьере
«И тогда я стал выливать краску на холст и учиться мыслить абстрактно. А так как я работал не от фигуры, а от пятна, появилось понимание цвета»

— А откуда такое изобилие восточных мотивов?

— Как-то сложилось, что моя первая персональная выставка состоялась за границей. В 1990 году, в Германии. В Краснодаре познакомился с немцем. У того был контакт с выставочным залом, получилась персоналка. Потом стали приглашать в другие страны. Побывал сначала в Европе, а потом в  Индии, Вьетнаме, Шри–Ланке.

Пишу потихоньку Восток и думаю : а кому это здесь, кроме меня, нужно?»

А Восток — это цвет, сложнейшие орнаменты, фейерверк костюмов. У меня же и так была тяга к рисунку, анатомии, многофигурным композициям. В общем, я стал работать над этой темой. Пишу потихоньку Восток и думаю : а кому это здесь, кроме меня, нужно?

Но так совпало, что люди в эти годы тоже стали ездить за границу и независимо от меня видеть то же самое. Получилось, что зритель, приходящий на выставку, находил созвучные ему мысли, штрихи. И все это вдруг оказалось востребованным.  

Очнувшийся мобильник Валерия прерывает разговор. Хозяин покидает комнату.

Она

— Валера вот так буднично это описывает, - говорит Лариса. — Но я же помню — все было иначе. Когда он из первой поездки в Индию вернулся, то или молчал, или говорил взахлеб — столько было впечатлений. Их же там всюду водили, показывали многие обряды, праздники, куда иностранцев обычно не пускают. Ходьба по углям, даже поминальный обряд. Все это заворожило, наложилось на его любовь к музыке — Восток ведь вообще очень мелодичный.

Потом были Вьетнам, Непал… Каждый раз это становилось потрясением. Давало такие эмоции, что постепенно стало для него главной темой. Остальное оказалось неинтересно.

— Лариса, как могут в одном доме уживаться два самостоятельных творца? Ведь творчество – это всегда амбиции, борьба за первенство, влияние друг на друга...

— А мы и влияем. Меняем друг друга, только параллельно, исподволь. Мне кажется, важно, что мы выросли вместе. Есть отношения мэтра и ученика - это одно, тем более в семье. А есть отношения соратников. Мы же познакомились совсем детьми - еще в художественной школе, когда Валера только приехал в Краснодар и готовился поступать в КХУ, а я готовилась к худграфу.

Семейный портрет в интерьере
Лариса Блохина

У нас была удивительная учительница — Светлана Никитична Рюмина, которая принимала вообще всех, кто хотел учиться. Всех, кто «горел», она бескорыстно готовила к институтам. У нее была большая семья, в которую мы вошли, где жили все 20-30 учеников. Муж ее это приветствовал, царила какая-то удивительная атмосфера. Летом мы по два месяца жили в палатках на пленэрах. Вместе ходили в походы. Параллельно учились.

Одновременно начали выставляться — я чуть-чуть раньше, потому что Валера в армии служил. Но он вернулся и все наверстал. И все это время мы друг на друга влияли, но не агрессивно, а… гомеопатически.

Мы очень много друг другу дали, но сейчас уже и не скажешь, чем именно каждый из нас обогатил второго.

— А вдвоем вы когда-нибудь рисовали?

— Нет. Не было необходимости. Даже мысли такой не возникало. Нас в искусстве интересуют разные вещи. Каждому интересно то, что делает другой, но при этом не возникает желания вмешаться, поправить. Каждый совершенно самостоятелен.

Нас в искусстве интересуют разные вещи. Каждому интересно то, что делает другой, но при этом не возникает желания вмешаться, поправить»

— Даже не советуетесь?

— Советуемся обязательно. Но не спорим. Вообще. Один другого всегда выслушает. Потому что твои глаза могут устать или «замылиться», а вторая пара глаз всегда видит свежее.  

А сейчас у вас уже третий художник (сын Андрей — Авт.) в семье вырос. С ним вы тоже не спорите на темы творчества?

— О чем спорить? Нам очень интересно все, что делает Андрей. Если он показывает нам эскизы, мы все обсуждаем и поддерживаем его, как можем. Но мы не вмешиваемся в его творчество. И я вообще не представляю, чтобы было иначе. Хотя в Москве, помню, была поражена, когда один художник – известный, интересный, сильный и, мне казалось, спокойный человек - сказал: «Я с сыном разругался вдрызг, он представитель этого нового  поколения, а я – ортодокс. Мы уже три года не разговариваем».

Семейный портрет в интерьере
«Отрицая что-то категорически, ты и себя ограничиваешь, и другого человека ограничиваешь. Это бессмысленно и бесполезно»

Как это вообще возможно? Во-первых, вы люди. Во-вторых, отец и сын. В-третьих, это все такая глупость! Я не о стилях или направлениях. Я о том, что отрицая что-то категорически, ты и себя ограничиваешь, и другого человека ограничиваешь. Это бессмысленно и бесполезно.

Вернувшийся в комнату Валерий колдует возле холста. Рисует он прямо пальцами. По его словам, так лучше чувствуется фактура материала, толщина слоя краски. Валерий не любит холсты перегруженные краской, для него важно, чтобы холст «светился». Я впервые вижу художника за работой, и чуть не теряю нить разговора. Но, к счастью, вспоминаю, что пришел в  качестве репортера.  

— То есть для вас в изобразительном искусстве нет направлений, которые казались бы неприемлемыми, раздражали?

— Нет. В любом течении, стиле есть люди талантливые и бесталанные. А значит, будут как интересные произведения, так и скучные. Так что вопрос не во взглядах на искусство и основополагающих принципах, а в таланте.

В любом течении, стиле есть люди талантливые и бесталанные. А значит, будут как интересные произведения, так и скучные»

— Очень субъективная оценка. Талант не измеришь.

— Тем не менее, если человек «горит» когда работает, результат будет интересен, независимо от направления, моды, конъюнктуры и даже вида искусства.

— Как же это — независимо от моды? А выражение — «рынок диктует»?

— Это большое заблуждение, что искусство раньше было свободно, а теперь зависит от рынка. Искусство всегда было и свободно, и несвободно одновременно. Был заказчик — жрецы, церковь, потом — знать, короли, состоятельные люди, дававшие работу и ждавшие определенного результата. И всегда были таланты, способные реализовать себя при любых ограничениях, и те, кто преодолеть ограничения либо вписаться в них не мог. Вот и все.

Художник все равно творит не для тех, кто платит. А в первую очередь для себя. И с эпохи импрессионистов творец работает на свой страх и риск.  Это делает художника свободным. А когда говорят, что диктует рынок - не верю я в это. Художник пишет, потому что для него это важно. А если тебе это неинтересно - почему это должно интересовать других?

Семейный портрет в интерьере

Они

— Ребята, скажите, для творчества полезен опыт бедности?

Л. — Ничему хорошему бедность не учит.

В. — Голодный художник вынужден брать заказы, которые брать не должен. И рисовать какой-нибудь «портрет с бутылками». Но художник этого делать не хочет, и все сказывается на результате. Но если художник не голоден, он обойдется без этого заказа и этих денег. Решит портрет так, как ему нравится — и эта эмоция, радость будет передана и холсту, и зрителю. И зачем после этого опыт бедности?

— А у вас он есть?

В. — А у кого его нет? Я же рано начал жить один. Бывало всякое. Иногда ходил к телефонному автомату, просил у людей двушки, якобы позвонить. Десять двушек выпросишь, хлеб купишь — уже сыт. Позже передвигался по стране в товарных поездах.

Семейный портрет в интерьере

— От безденежья или из молодечества?

В. — Это я себя так воспитывал. Но вообще и денег-то особых не было, хотя работать начал рано – лет с семнадцати. Шабашки всякие. В детском садике к 7 ноября кремлевскую стену нарисовать. Какие-то трафареты для почты.

Раздается звонок в дверь. Лариса убегает — встретить пришедших подруг и что-нибудь собрать на стол. Валерий продолжает:

В. — Первые деньги кистью заработал лет в десять. Сделал кому-то трафарет с лошадью. Заплатили примерно на десять порций мороженого. Ну а после армии уже работал серьезно, но тогда ведь картину продать было невозможно. Частных заказчиков не существовало. Художественный салон на реализацию брал только работы членов Союза художников.

Что-то стало меняться только после 1987 года, когда в Краснодаре открылся первый «Арбат» в скверике напротив крайисполкома. Художники просто вышли, поставили мольберты и начали работать на глазах у прохожих. И что-то даже стало продаваться.

— Вы работали на этом Арбате?

Валерий, хором с появившейся в дверях Ларисой:

— Мы его открывали!

Семейный портрет в интерьере
«Первые деньги кистью заработал лет в десять. Сделал кому-то трафарет с лошадью. Заплатили примерно на десять порций мороженого»

Опять звонок в дверь. Это ребята, которых ждал Валерий, поэтому на сей раз отпирать идет он.

Л. — Коробейников, Воржев, мы, вообще — художников было много. Люди заинтересовались. Но чиновникам не понравилась толчея под окнами, и нас переселили на улицу Чапаева. А потом куда-то на окраину. Еще позже — в сквер со слоном. Но дух творчества с этими переездами выветривался.

Вообще, зачем это делалось — не пойму. Многие города мира культивируют такие места, гордятся ими. А у нас это старались убрать.

— Может, потому убирали, что сама атмосфера менялась? Уходили ведь наиболее творческие личности.

Л. — Да. У кого-то начинались выставки, у кого-то появились новые проекты. И переезды сильно били по атмосфере творчества. Ты же приходишь работать, общаться. А тебя раз — и в незнакомое место. И уже не все хотят туда идти. Второй переезд. Третий. Так постепенно большинство самых творческих личностей перестали выходить на Арбат.

Семейный портрет в интерьере

В комнату возвращается Валерий:

— Я ребят к девочкам отправил — за  стол, но они сказали, что без нас не начнут.

— Как-то я не вовремя к вам с интервью, сказали бы, что столько дел, что гости… Поговорили бы позже.

— Да ты что? – смеется Лариса. — У нас всегда так…

Я сажусь, включаю музыку – чаще джаз, фольклор, и очень люблю, когда это еще и смешано — и мысленно начинаю путешествовать»

— Как же вы тогда работаете?

Л. — По-разному. Я — импульсивно. Могу бегать, думать о всяком, а потом подбежать к холсту и — раз, раз — быстро что-то сделать. Потом могу раз десять переделывать. Легко. Наверно, поэтому я и успеваю не только рисовать, но и все остальное. (Что означает «остальное», я понял через десять минут, спустившись к ломившемуся столу, каким–то образом собранному Ларисой без отрыва от интервью — Авт.). А вот Валере на работу нужно настроиться.

В. — Я сажусь, включаю музыку – чаще джаз, фольклор, и очень люблю, когда это еще и смешано — и мысленно начинаю путешествовать. Если получается, работаю. Если настроение не возникает, за краски не берусь. И очень себя за это ругаю. Но я же знаю: если без настроения браться за работу — ничего хорошего не получится. Я же объективно оцениваю то, что делаю.

Л. — Самоедством занимается. Есть у него постоянный момент неудовлетворенности тем, что делает.

В. — Но это же хорошо!

Л. — Даже чересчур.

— И чем же сейчас в своей работе недоволен художник Блохин?

В. — Ну, например, рисунком. Лет десять назад я пренебрегал точностью рисунка ради композиции. А сейчас стараюсь сочетать и то и другое. А это зачастую о-очень трудно! Особенно в большой многофигурной композиции. И если не получается, начинаю психовать, переделывать, работать медленнее - именно из-за возросшей требовательности.

Семейный портрет в интерьере

Л. — И вот так он все усложняет и усложняет.

В. — Ну да. Мне иногда говорят: «Чё ты паришься? Вон ты же раньше делал такие красивые работы! Делай и сейчас!» А мне это уже неинтересно. А иногда вообще — переделываю и ругаю себя за то, что сделал слишком хорошо, потому что надо вернуться к тому моменту, когда еще оставалась некоторая незавершенность. Между прочим, это очень сложно — уловить ту грань, за которой любое вмешательство будет только во вред картине. Вовремя остановиться. Вот такие у меня постоянные споры.

Л. — С самим собой. 

Мы выходим из мастерской к столу, где хозяев уже заждались девочки и ребята — известные художники, скульпторы, искусствоведы. Некоторые — приехавшие из других городов. За компьютером в гостиной — фотографы, у которых какие-то вопросы к Ларисе. Через дом прошли друзья сына. Сам Андрей сейчас в Москве — готовится к выставке. Кажется, Лариса что-то говорила об удивительной учительнице, в доме которой они в юности жили одной огромной семьей. Что-то мне это напоминает…

Читайте также

Архив

Краснодарцы увидят «Линию горизонта»

14 декабря в 18.00 в Краснодарском художественном музее открывается персональная выставка известного краснодарского художника Ларисы Блохиной «Линия горизонта».
Архив

Арт-итоги года

Краснодарцы — в Русском музее и с премией Шолохова.
Анастасия Куропатченко
Архив

Переработка

Краснодарцы Андрей Блохин и Георгий Кузнецов, ставшие лауреатами главной российской премии в области современного искусства, рассказали «Югополису» о времени и о себе.
Елена Голубцова

Первая полоса

Ситуация

Взгляд на мэра Сочи Копайгородского со стороны: интервью с жителями и мнения экспертов

Мэр Сочи Алексей Копайгородский успел многое сделать для города – это отмечают как сочинцы, так и эксперты в сфере политики и экономики. Узнаем, как оценивают работу Копайгородского на посту мэра и какие его достижения жители города считают особенно важными и знаковыми
Люди

Миру – театр!

Сегодня – Международный день театра
Нелли Тен-Ковина
Ситуация

Трагедия в “Крокус Сити Холле”: убийцы, жертвы и герои

Пожарные еще не закончили разбирать завалы сгоревшего “Крокус Сити Холла” в Подмосковье, оперативники еще не завершили работу с подозреваемыми в совершении преступления, но уже с уверенностью можно сказать, что трагедия, произошедшая вечером 22 марта 2024 года, стала одной из самых масштабных в новейшей истории России

Ситуация

Хамить иль не хамить - таков вопрос

Распространен тезис о том, что хамство проникло во все сферы жизни россиян и чуть ли не является частью менталитета. Социологическое агентство "Вебер" узнало у россиян, как часто они сталкиваются с хамством и какие качества характеризуют воспитанного человека.

Люди

Дорога начинается с проекта

Старейшая проектно-изыскательская организация дорожной отрасли Кубани ООО «Краснодаравтодорпроект» отмечает 65-летний юбилей.
Иван Прытыка
Люди

Выборы на Кубани. День третий

Краснодарский край всегда отличался активностью граждан, высокой явкой на выборах. Для этого приложили усилия и депутаты.