Кинематографисты нередко напоминают нам о том, что за знакомыми всем и любимыми с детства книжками и их сказочными персонажами стоят непростые, драматические истории жизни сказочников. Из картин последних лет на эту тему две особенно удались — «Спасти мистера Бэнкса» (2013) о взаимоотношениях Памелы Треверс, создательницы Мэри Поппинс, и Уолта Диснея; «Волшебная страна» (2004) о писателе Джеймсе Барри, подарившем миру Питера Пэна. Теперь к ним присоединяется «Прощай, Кристофер Робин» — пронзительная история об английском писателе Алане Милне, его семье, отношениях с сыном и о том, как на свет появились Винни-Пух и все-все-все.

Уже известный драматург Милн (Донал Глисон) возвращается домой после первой мировой войны: его ждут жена — красавица Дафни (Марго Робби), друзья, светское общество, балы, вечерние костюмы — а также ночные кошмары, постоянная тревога, бессонница, уныние и депрессия — клинические признаки послевоенной болезни легендарного потерянного поколения.

Но Милн, у которого вскоре рождается ребенок — знаменитый впоследствии Кристофер Робин, — принимает спасительное решение уехать из Лондона в деревню. Несмотря на негодование светской львицы Дафни («Драматург должен жить в Вест-Энде!»), вся семья, включая няню (Келли Макдональд), с которой мальчик проводит почти все время, переезжает в Суссекс, идиллический английский уголок.

Здесь писатель, задумавший философскую антивоенную книгу, под влиянием новых надежд и свежего воздуха начинает «настоящую работу» — плотничает вместо того, чтобы писать. И волей сложившихся обстоятельств на несколько недель остается один на один с маленьким Кристофером Робином: так расплывчатые мысли о серьезном пацифистском труде обретают реальные черты повести о медведе, который очень любит мед.

Актерский квартет изумительный: ирландец Донал Глисон всегда очень хорош в своем невыносимом высокомерии пополам с невероятной ранимостью, шотландская актриса Келли Макдональд играет эмоционально и просто, юный дебютант Уилл Тилстон точно знает, что делать в такой завидной компании, а британский акцент и живая игра австралийки Марго Робби еще раз красноречиво свидетельствуют в пользу ее неизбежного появления в оскаровском листе лучших актрис этого года.

Режиссер — британец Саймон Кертис, известный главным образом благодаря также биографическому фильму «Семь дней и ночей с Мэрилин» (2011), — сделал из «Кристофера Робина» очень английскую картину о щемящей, ностальгической любви к простой и тихой мирной жизни и вместе с тем очень современную, о нас и тщеславии сегодняшнего дня.

Это две главные темы англоязычного кино в последнее время. Одна из важнейших премьер года — выстраданный Кристофером Ноланом «Дюнкерк», вышедший в июле, — весь о том, как «путь далек домой, путь далек до милой Мэри и до Англии родной». Для писателя и офицера Милна в «Кристофере Робине», верившего, что война 1914–1918 годов — последняя, потому что иначе быть не может, пчелы и мед на солнечной английской полянке, о существовании которых он совсем забыл в окопах чудовищно кровопролитной первой мировой, — то же, что для спасенной в Дюнкерке в 1940-м британской армии — традиционные английские булочки с джемом, которыми каждого солдата угощают соотечественники по возвращении домой. «Прощай, Кристофер Робин» — в первую очередь о возвращении домой. Им начинается и завершается картина, которая, при всех своих мрачных моментах, — все же о создателе доброй детской сказки.

Но история «Винни-Пуха», рассказанная Саймоном Кертисом вместе со сценаристами Фрэнком Коттрелом Бойсом и Саймоном Воном, в то же время кое-что очень напоминает. Сначала это даже не узнавание, а дежавю, которое потом становится яснее — когда газеты рассказывают, что раньше мальчишки мечтали стать Гекльберри Финном, плывущим на плоту по Миссури, а теперь они захотели оказаться на месте Кристофера Робина, играющего в Зачарованном лесу. А когда популярность Винни-Пуха и книжного Кристофера Робина граничит с безумием и Алан Милн произносит малоутешительное «сегодня люди увлечены этим, но завтра ими всецело завладеет что-то новое», очень хорошо понятно, что говорит он о нас сегодняшних, о короткой памяти, клиповом сознании, зависимости от чужих мнений и сиюминутном внимании.

Правда, эту тенденцию режиссер соединяет с психоаналитической традицией — или даже смешивает. Кто у него виноват больше — общество, навязывавшее маленькому Кристоферу Робину роль книжного мальчика с медведем, и он в юном возрасте вынужден был отстаивать свое «настоящее» имя Билли Мун (так его звали родители), а повзрослев, звался Кристофером Милном, или виноваты родители, слишком занятые собой, чтобы замечать его желания?

Подчеркивая, что настоящее имя — детское прозвище, известное только самым родным людям, Кертис близок к тому, чтобы упростить проблему самоидентификации и поисков себя, лишь отождествив ее с проблемой взаимоотношений в семье, заставив происходить исключительно из этого.

Неудивительно, что наибольшее воздействие на вас в этом красивейшем фильме оказывают вещи, не связанные с психоанализом: старый дуб и домик на его ветвях, воображаемый снег из сказки о медведе, тихая песня в граммофоне, ночные прогулки по лунному саду, зеленые поля Суссекса, напомнившие солдату о том, что поле боя из его прошлого теперь, должно быть, выглядит так же.