Практикующий психоаналитик Елена Психа в интервью «Югополису» объяснила, почему психоанализ популярен именно на Западе, насколько человек способен познать себя и почему осенью обостряются психологические проблемы.

— Можно ли говорить о психическом здоровье жителей определенного региона или города?

— Психоанализ предполагает работу с людьми, мировоззрение которых нельзя назвать консервативным, чаще всего эти люди не исповедуют традиционную культуру.

Если говорить о многонациональном регионе, который близок к традиционной культуре, у жителей которого более консервативные взгляды, соответственно, имеет место общее для основной национальности и других маргинальное мировоззрение, которое меняет наше представление о мире, о самих себе. Представители разных национальностей выстраивают отношения друг с другом, в корпоративной культуре, в культуре семейной — конечно, мы к этому уже привыкли и особо не отличаемся от других.

В мире все это несколько сглаженно, но, тем не менее, если мы выезжаем в другой регион, то видим какие-то различия: и во внешнем облике людей, и в общении, и в речи. Все эти различия — не столько в психической структуре, сколько в эмоциональной, психологической и во взаимоотношениях.

— Психоанализ учитывает разницу в менталитете?

— Если говорить о психоанализе, то он имеет отношение, прежде всего, к европейской культуре. Психоанализ в африканских, мусульманских странах может не работать, несмотря на то что везде присутствуют одни и те же явления.

В любых традиционных культурах есть определенные правила, структура, предполагающая подчиненность, и взаимоотношения, не меняющиеся из поколения в поколение. А психоанализ предполагает свободу - как внутреннюю, так и внешнюю: если человек приходит к психоаналитику, он хочет освободиться от своих комплексов, невротических состояний. Это противоречит традиционной культуре. Поэтому в  консервативных культурах психоанализ вряд ли будет работать.

Если у человека европейское мировоззрение, какой бы он ни был национальности, — тогда да. А, например, мужчине, исповедующему традиционную культуру, трудно принять, что его жена имеет право на собственный выбор — как ей воспитывать детей, куда ходить, с кем общаться, и так, чтобы это было бесконтрольно, иметь собственную тайну, заниматься какой-то деятельностью, общаться с мужчинами наедине, летать с ними в командировки и т. д.

Для представителей определенной культуры это будет неприемлемо, а психоанализ предполагает абсолютную свободу.

— Бывает ли так, что человек, приходя к психоаналитику, думает, что у него одна проблема, а на деле оказывается - другая?

— Как правило, никто не знает, какая у него проблема. Человек сталкивается только с верхушкой айсберга. Например, с головной болью. Или с навязчивыми мыслями. А настоящая проблема в другом. И для того, чтобы с ней справиться, ее нужно сначала осознать.

Мы знаем себя процентов на тридцать-сорок, остальное в себе можем познать только с помощью специалиста. Фундамент личности формируется в первые шесть лет. Только после этого возраста мы начинаем себя осознавать. Но в нас уже все заложено. И мы не знаем, что там заложено. Это проявляется у нас в течение жизни: в том, как мы реагируем на стрессы, строим взаимоотношения. И мы можем не понимать, почему мы мучаемся, можем продолжать мучиться, ничего с этим не делая, потому что считаем, что так и должно быть.

Психоанализ и предполагает познание того, что в тебе заложено. Для этого используется  свободное ассоциирование, другие методики, которые дают человеку возможность узнать, из чего он слеплен, как мать, вынашивая его, на самом деле к нему относилась, как она его рожала, что при этом чувствовала, что чувствовал ребенок…

Естественно, в этом нет привычной реальности, знания того, как было на самом деле. Но существует психическая реальность. Вот с этим мы и работаем. Например, любили человека в детстве или нет: мама может считать, что она обожала своего ребенка, а он этого никогда не чувствовал.

— Как вы это узнаете — с помощью наводящих вопросов?

— Мы беседуем, человек рассказывает о своих переживаниях, я задаю дополнительные вопросы, и постепенно мой собеседник начинает открывать для себя какие-то понятия. Но для этого нужны условия: полное принятие пациентом метода, определенная техника, структура посещений, частота, периодичность, готовность обсуждать свои эмоции, переживания. Человек переключает на аналитика свои проблемы, мы обсуждаем их, и таким образом он познает себя.

— Чего сейчас боятся люди? Современные фобии отличаются от тех, что были прежде?

— Собственно, фобии те же. Все страхи в нас архаичны. Страхи древних людей были более реальны: перед разрушением жилища, смертью во время охоты и т. п. Но сегодня мы испытываем подобные эмоции, даже при отсутствии диких животных и опасности для жилища. В современном мире мы все равно находим, куда их спроецировать.

Человек боится умереть от чего-то или упасть на улице в обморок, его может преследовать страх онкологических заболеваний или СПИДа, сегодня популярны страхи потерять работу или красоту, внешний вид, молодость. Очень актуальная проблема сейчас — когда люди стараются перекроить свое тело, не выходят из спортзала, пытаются влезть в шорты подросткового размера, не понимая, что детство закончилось. Проблема выхода из подросткового состояния во взрослую жизнь довольно распространена.

Страхи чаще всего появляются на фоне депрессивного состояния. Люди отрешены от своего тела, от своих эмоций, все куда-то бегут, сосредоточены на айпадах, телефонах, телевизорах. Если возникает душевная боль, состояние тревоги, спешат заглушить это алкоголем, таблетками, и в результате откуда ни возьмись наступает депрессия.

Хорошо, если человек осознает, что у него депрессия: тоска, пристрастие к алкоголю, нежелание общаться, жить. Тогда он, может быть, обратится за помощью вовремя. Чаще всего этого не происходит — и чувство тревоги и страха многократно усиливается.

Депрессия — как бы маленькая социальная смерть, и если человек с ней не справляется, не лечит, он начинает испытывать страх физической смерти. Ему кажется, что у него какое-то заболевание, он начинает бегать по врачам. И хорошо, если в этот момент ему попадется грамотный психотерапевт.

— А можно ли определить, действительно ли это настоящая депрессия или просто сезонная хандра?

— Обыватели имеют в виду что-то одно, а в психиатрическом диагнозе есть определенное количество пунктов: если все они совпадут при опросе, у человека диагностируют депрессию. Она бывает разной: невротической, эндогенной, наследственной (некоторые виды депрессии передаются по наследству, начинаются в определенный сезон, и люди об этом знают и специально обращаются в медучреждение, проходят медикаментозное лечение).

А есть депрессии, связанные именно со стрессом и представляющие собой постстрессовое состояние. Чаще всего депрессия — результат утраты: развода, смерти близкого человека,  смены работы, переезда, расставания с любимым, с друзьями, окончания какого-то этапа в жизни, например, учебы в школе.

Обычно человек не осознает, что вызвало депрессию. Тогда я спрашиваю: что было полгода назад? Год назад? В течение года происходит процесс переструктурирования, внутренняя работа с утратой, и потом уже имеет место симптоматика. Людям свойственно убегать. Они ищут спасения в каких-то отношениях, в промискуитете, алкоголе, в социальных сетях....

То есть всячески пытаются убежать от своего одиночества, используя для этого известные им методы, вместо того чтобы прийти к себе, испытать боль, пережить ее, вырасти из нее. Это и помогает сделать психотерапия.

Современное общество тяжело переносит боль. Мы не хотим ее чувствовать: ни эмоциональную, ни физическую.  

Вспомните, как человек взрослеет. Девочка поссорилась с подружкой или рассталась с мальчиком — разве будет она принимать таблетки, алкогольные напитки и т. д.? Нет, она продолжит жить своей жизнью: читать, учиться — и постепенно повзрослеет, пережив  боль. А у совершеннолетних есть возможность пойти купить транквилизаторы, напиться, вступить в какие-то непонятные связи… Любая проблема, переживание, утрата делают нас более взрослыми. А мы пытаемся остаться инфантильными. Забить боль, продолжать быть жертвой — и в результате через какое-то время получаем депрессию.

— А если человек не пытается убежать от своей боли, но она все равно очень долго не проходит — год, два?

— Если она не проходит год, это норма. В течение года травма претерпевает изменения. Если за год боль не прошла, значит, человек зациклился. То есть работа траура (это называется работой траура в душе — неважно, умер кто-то или просто люди расстались) проходит некачественно. У человека не сработали защитные механизмы, он зациклился на этом, вцепился в свои переживания и стал жить ими. Здесь, естественно, требуется психотерапевтическая помощь.

— Психическое состояние зависит от смены времен года? Например, осеннее обострение действительно имеет место быть?

— Летом много тепла, солнца, оно дает нам определенные витамины, которые помогают естественным образом получать серотонин. Даже если человек весной испытывает депрессию, лето приносит облегчение. Кроме того, в это время года мы обычно уезжаем в отпуск, меняем обстановку, путешествуем. Летом больше прогулок, спорта, меньше сидения у телевизора и в интернете. Поэтому люди имеют возможность отдохнуть от своих проблем, убегая от них — не разрешая, а именно убегая. 

Когда приходит осень, все возвращаются из отпусков, путешествий, куда убегали летом, — возвращаются в лоно семьи, на рабочие места. Проблемы, которые были немного забыты за лето, тоже приходят и вновь захватывают человека. И вот она, депрессия, с которой нужно работать.

Наибольший поток клиентов приходит к весне: февраль и март — самые депрессивные месяцы. Люди устали от зимы, проблемы загнали их в штопор, весна невыносима, и многие нуждаются в медикаментозном лечении — антидепрессантах. Ведь люди становятся неработоспособны, снижается иммунитет.

Доживаем до лета, отдыхаем, осенью снова период перестройки с лета на зиму — и обострение. Перед Новым годом люди оживают: есть возможность уйти от проблем в праздник, отдохнуть, повеселиться, встретиться с близкими, принять и раздать подарки. Заканчивается январь, и человек снова начинает ощущать усталость - и так сезон за сезоном.

Если же разрешить проблему, жизнь и настроение не будут зависеть от времени года. Ненавидишь свою работу — реши этот вопрос, и не станешь ждать: ох, когда же, наконец, выходные? Если в понедельник, придя на работу, ждешь пятницы, имеет ли смысл заниматься этой деятельностью? Нужно разобраться, почему ты не любишь свою работу, но продолжаешь ее выполнять, находясь в хроническом стрессе. «Я не могу бросить эту работу, не найду другой», — говорят некоторые. И тогда нужно понять, что с ними: может быть, комплекс неполноценности?

Или, наоборот, человек убегает на работу от семьи. 24 часа на работе — а домой приходит только ночевать. С удовольствием уезжает в командировки. Если ты живешь в семье, от которой убегаешь, нужно решать эту проблему, а не жить с ней. «У меня ответственность перед детьми, я не могу их бросить»… Но занимаешься ли ты этими детьми, живешь ли вообще в этой семье?

Часто при этом мужчины заводят параллельно другую семью, живут с другой женщиной, мучая и одну, и вторую и ничего не решая. И женщина, зная это, терпит и продолжает такие отношения, потому что «мужчин и так мало, хоть какой-то будет». Таким образом люди живут из года в год, доходя до тяжелейших депрессий. Результат таких «заметаний проблем под ковер»  - соматические расстройства.

— Что такого может рассказать мне психолог обо мне же, чего я сама не знаю? И если я узнаю, станет ли мне легче?

— По определению вы не можете знать себя. Человек часто не знает даже, в чем причина его предпочтений в еде. То же касается и отношений, и других вещей. Мы живем, выбирая что-то и не зная, почему именно это. А может быть, это опасно? Например, когда человек бессознательно подбирает себе один и тот же тип партнеров…

И второй вопрос — станет ли легче, когда узнаешь? Однозначно легче не будет. Ничего хорошего вы о себе не узнаете. Потому что, как правило, того, чего человек не осознает, он не хочет осознавать. Ведь это болезненно, неприятно. То, что для человека плохо, проблемно, защитный механизм вытесняет на уровень бессознательного. И человек предпочитает думать о себе так, чтобы ему было легко и удобно.

И когда узнаешь то, что неудобно, ты либо начнешь работать над тем, чтобы это пережить и преодолеть, либо решишь, что готов себя принять таким, как свою судьбу. Во всяком случае, теперь это тебя не ранит — ты знаешь, на что способен, и ты защищен. Продолжаешь жить, потому что вырос: познал себя и достойно несешь свою личность, без иллюзий, не обижаясь при каждой новой проблеме на весь мир.