В этот дом приходят утром и вечером, в разное время суток. Женщины с детьми и без, несовершеннолетние и пенсионерки, у одних с собой аккуратно собранные чемоданы, у других – только захваченные впопыхах документы. Есть те, у кого невозможно различить цвет глаз – вместо них щелочки, заплывшие от кровоподтеков, некоторые не могут ответить на простые вопросы, вжимая от страха голову в плечи. Охранник открывает им калитку, и они переступают через порог небольшого двухэтажного здания, утопающего в зелени в нескольких кварталах от одной из центральных магистралей Краснодара.

Раньше здесь располагался типовой детский садик, а с 2011 года – краснодарский кризисный центр помощи женщинам. Он создан министерством труда и соцразвития края и работает для тех, кого жизнь и близкие люди загнали в угол, кому больше некуда идти.

— У нас работают два отделения – консультативно-профилактическое и стационарное, - рассказывает Елена Бескоровайная, директор центра. — Мы помогаем на бесплатной основе женщинам, которые пострадали от домашнего насилия, а еще тем, кто оказался в тяжелых условиях – беременным, несовершеннолетним и одиноким матерям. Назначение центра — стать убежищем, вторым домом для женщин, вынужденных спасать себя и детей.

Если в кризисный центр обращается женщина, пострадавшая от семейного насилия, ей предоставляется возможность находиться здесь круглосуточно до 60 дней. Она обеспечивается питанием, с ней работают медики и психологи, разрабатывая индивидуальную реабилитационную программу. В это же время к решению проблемы при необходимости подключаются юристы, женщине помогают не только обрести душевные силы, но и подыскать работу, снять жилье, найти способ защиты от своих обидчиков.

С детьми клиенток центра занимаются педагоги-психологи, логопеды, врачи – зачастую случается так, что дети, ставшие свидетелями взрослых конфликтов, переживают острейший кризис, замыкаются в себе, у них развиваются неврозы.

Если же проблемная ситуация не связана для женщины с риском для жизни и здоровья, а также с уходом из дома, то она получает в кризисном центре комплекс услуг в дневном стационаре.

Мы идем по коридорам центра: вот кабинеты психологов с табличками «Не входить! Идет работа с клиентом», тренажерный зал, комната для детей, которых на несколько часов оставляют здесь мамы, чтобы успеть решить проблему, например, с трудоустройством или оформлением документов, крошечная молельная, швейная мастерская.

Фотографа просят, чтобы лица женщин не попадали в кадр, родственники многих из них не знают, где именно сейчас находятся их жертвы.

— 3а все время существования, с 2011 года, услугами центра воспользовались около 30 тысяч человек, - продолжает Елена Бескоровайная. – Это женщины из разных регионов России. Некоторые приезжают к нам сами, других направляют по линии социальной защиты. Самой молодой клиентке центра едва исполнилось 16 лет, она приехала в Краснодар из Якутии с двумя маленькими детьми, спасаясь от мужа-тирана. Прошла курс реабилитации, вышла замуж, сейчас у нее нормальная семья. Самой пожилой – 80 лет, она местная, попала в центр, спасаясь от побоев сына. Сейчас эта женщина живет в геронтологическом центре «Екатеринодар».

— Домашнее насилие — это не только побои, - говорит заведующая стационарным отделением центра Евгения Сысоева. — Это та ситуация, в которой женщина чувствует страх: когда партнер ее унижает, оскорбляет, закрывает ее дома, игнорирует попытки разобраться в ситуации, ломает в ее присутствии мебель, бьет посуду, лишает материальной поддержки, угрожает расправой над ребенком или родителями. Во время первого разговора психолог-консультант уточняет, идет ли речь о физическом насилии, есть ли непосредственная угроза жизни в момент обращения, и только разобравшись с состоянием женщины, мы решаем, что делать. Иногда выясняется, что ей в первую очередь требуется наряд полиции и «скорая помощь», а не психологическое консультирование. Если угрозы здоровью и жизни нет, мы разбираемся, чего хочет клиентка: получить совет, как решить проблему, или выговориться и услышать подтверждение истины: то, что с ней происходит, действительно является насилием.

В красиво оформленном актовом зале мы встречаемся с 29-летней Екатериной. У Кати красивые глаза янтарного цвета, трехлетняя дочка. Несколько лет она борется с бывшим мужем.

— Нет, он меня не бил, - рассказывает нам молодая женщина. — Унижал, оскорблял, третировал, во время беременности выгнал из дома, а потом начал преследовать. Я вернулась, поддалась стереотипу, что ребенку нужен отец. После рождения дочери все продолжилось с новой силой, я подала на развод, ушла от мужа окончательно и бесповоротно. Но это мало что изменило. В начале января этого года он забрал дочку, и мне удалось ее вернуть только через месяц, да и то по стечению обстоятельств. Сейчас у меня на руках есть решение суда о том, что ребенок должен находиться со мной. Только вот зимой, во время очередного скандала, бывший теперь уже муж ворвался ко мне в дом, напал на мою маму, мне пришлось дать отпор первым, что попалось под руку – в итоге он оформил справку о побоях, против меня возбудили уголовное дело.

Сейчас Катя вместе с дочерью и мамой живут в кризисном центре. Женщина искренне надеется, что судебное разбирательство завершится в ее пользу, она сможет скопить денег и уехать в другой регион, чтобы начать новую жизнь с чистого листа, а старую забыть, как страшный сон.

Еще одну историю рассказывает нам 45-летняя Ольга, инструктор по труду кризисного центра, несколько лет назад сама оказавшаяся клиенткой здешних специалистов.

— Наша семья переехала в Краснодар 10 лет назад из Средней Азии, - говорит Ольга. — Поначалу все шло нормально, я работала учительницей в гимназии, потом стала менеджером в оптовой торговле. Мы воспитывали сына и дочь. А потом муж как с цепи сорвался – начал сильно пить, угрожать, унижать. Он не бил меня, но оставаться с ним было невыносимо. В 2008 году мы развелись, но отношения не прервались. Я неудачно вложила свои сбережения в долевое строительство, а застройщик обанкротился. Деньги мне никто не вернул. Родственников в Краснодаре не было. Три или четыре года я терпела, потом мы с детьми оказались здесь, в кризисном центре. Я очень жалею, что не порвала с мужем раньше. Сейчас мы не общаемся. Мы с детьми живем на съемной квартире, дочка уже студентка, сыну 11 лет.

Теперь Ольга сама работает с женщинами, чьи ситуации так похожи на ее историю. Она говорит, что даже в самых экстремальных условиях нельзя терять уважение к себе. И что всегда найдутся люди, готовые поддержать тебя, принять и помочь.