Впрочем, многое в этой связке «пресс-секретарь — шеф» зависит от масштаба личности и индивидуальных качеств последнего. Журналисты постарше помнят, какими бурными были взаимоотношения Бориса Ельцина с пресс-секретарями: то со страшным скандалом от него уходил Павел Вощанов, то Б.Н. кидал с теплохода в набежавшую енисейскую волну чем-то провинившегося Вячеслава Костикова, то непонятно за что отправлял в отставку Сергея Ястржембского. Противоположный пример — сверхудачная карьера Алексея Громова при Владимире Путине, выросшего от могущественного пресс-секретаря до еще более могущественного зама президентской администрации. Или карьерный рост Анны Миньковой, с должности пресс-секретаря губернатора Кубани переместившейся в кресло руководителя главного краевого телеканала.

На Кубани в ранний постсоветский период были высокопрофессиональные и имевшие немалый вес пресс-секретари у известных тогдашних руководителей: Татьяна Павловская у губернатора Василия Дьяконова, Галина Кравченко у председателя краевого Совета Александра Ждановского, Владимир Рунов у мэра Краснодара Валерия Самойленко, Татьяна Пшениснова у председателя крайизбиркома Веры Галушко.

А потом количество специалистов этого профиля выросло в разы, а калибр как-то помельчал. Так бывает, когда штучный товар ставят на поток. Есть, конечно, и сейчас среди пресс-секов толковые люди, многих из них я искренне уважаю, некоторых даже люблю, но узок круг этих революционеров...

Практически все пресс-секретари, с которыми я имею честь быть знакомой, любят жаловаться на свою нелегкую судьбу: дескать, вкалываю с утра до ночи, как барбос, зарплата так себе, вечно на глазах у шефа и потому постоянно попадаю под раздачу. Словом, та же песня, что и у депутатов всех мастей, которые сетуют на горькую долю, большую ответственность и скромные доходы, но чуть начинается выборная кампания — рвутся в бой так, что искры из-под ног летят.

Отчего же так страдают пресс-секретари? Большинство из них имеют профессию — вторую древнейшую, вот и работали бы по специальности. Наверное, близость к начальственному «телу» (не подумайте плохого, я о работе) дорогого стоит, ее деньгами не измеришь.

Профиль у этих спецов достаточно широк. Это не просто рупор шефа, умеющий донести его нетривиальные суждения до слабо подготовленной публики, либо, наоборот, переводящий «поток бессознания» патрона на разговорный русский. Не только акробат пера, формирующий имидж босса в глазах общественности и выгораживающий его в любых ситуациях. В идеале это еще и важный канал поступления информации к шефу, своеобразный представитель многоликой прессы, при необходимости корректирующий своего начальника и обладающий собственной точкой зрения помимо официальной. Но где он, этот идеал? И многих ли начальников волнует мнение народа, о котором они, по их словам, непрерывно пекутся?

На деле же чаще всего это некий «толмач», конструирующий обтекаемые формулировки в сложных ситуациях. И не пресс-секретари виноваты в том, что им приходится играть такую неблагодарную роль.

Освещение деятельности первого лица, от президента до главы поселковой администрации или руководителя бизнес-структуры, в подведомственных СМИ, которое по идее должно походить на талантливо сыгранный спектакль, все больше теперь напоминает заштатный концерт, где бригады попсовых исполнителей наяривают под «фанеру». Едет президент в провинцию, за ним летят два спецборта с «императорским» журналистским пулом. Посещает губернатор передовое или, напротив, отстающее производство, в путь на автобусе пускается губернаторский пул. Направляется по делам местный глава, следом трясутся на «Ниве» его пресс-секретарь и парочка «официальных» репортеров. И вся эта братия потом готовит штампованную продукцию, которую народ со скукой лицезреет в газетах и в «ящике». Cамое смешное, что не только электорату кондовая пропаганда не нужна, без надобности она и самим руководителям. Вот если бы об их ежедневных подвигах сообщали так, как Андрей Колесников или Вадим Такменёв о Владимире Путине, это было бы здорово. Но на всех начальников таких креативщиков не напасешься, да начальники и сами не рвутся представать перед народом в качестве живых людей: привыкли к незатейливой продукции пула, она их устраивает.

Отдельная тема — громкие заявления руководителей в ответ на чрезвычайные происшествия. Здесь тоже все непросто. Потому как некоторым только волю дай, они такое сказать могут... Классический пример: «Что случилось с подлодкой «Курск»? - «Она утонула». По идее, большие дяди и не должны вещать по любому поводу. Доводить нужную информацию до общественности в правильном ключе — святая обязанность пресс-секретарей. Только они почему-то постоянно ссылаются на свою слабую информированность. Хорошо знакомый кубанским журналистам руководитель серьезной пресс-службы, что бы ни попросили его прокомментировать, неизменно отвечал: «Мне ничего об этом не известно».

Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков тоже любит прикидываться простачком и говорить, что не в теме. Иногда это производит комический эффект. Как, например, в случае с присвоением гражданства французскому байкеру-алкоголику: сначала г-н Песков в ответ на вопросы по инерции утверждал, что он не в курсе и такого быть не может, а через пару часов уже на голубом глазу рассказывал про колоссальный вклад поклонника Бахуса в российское киноискусство.

А впрочем, Пескова тоже можно понять: попробовали бы сами адекватно прокомментировать полет со стерхами, погружение в батискафе, рекордный вес щуки или внезапное исчезновение в разгар жесточайшего политико-экономического кризиса.

Но есть среди пресс-секов товарищи, которые излишней застенчивостью не страдают. К примеру, генерал-майор юстиции Маркин, представляющий Следственный комитет. В лес строптивых журналистов по примеру своего начальника он пока не вывозит, но в выражениях не стесняется. «Бороться с коррупцией можно и в тюрьме», - так заботливо, по-отечески напуствовал он известного оппозиционера перед началом сфабрикованного против того судебного позорища. И заодно послал месседж всем россиянам: дескать, не дразните власть и будете живы.

Но это все же единичные экземпляры. Большинство помощников руководителей до людоедских методов не опускаются.

Что количество чиновников у нас с каждым годом растет бесконтрольно и взрывоподобно, как в Припяти, - не секрет. Это касается и нашего брата-пиарщика. Пару лет назад была реорганизована главная краевая пресс-служба. Вместо единого информационного органа теперь у нас их два: один для освещения деятельности краевой исполнительной власти, другой — конкретно ее первого лица. Надо полагать, что две структуры освещают еще более лучше, чем прежде одна. А если учесть, что каждое структурное подразделение исполнительного органа имеет еще и свои собственные пресс-службы. И в каждом муниципалитете есть своя стая пиарщиков...Казалось бы, кубанцы должны просто потонуть в потоке оперативной и достоверной информации.

Но вот загадка. Как только происходит форс-мажор: арестовывают крупного чиновника, тонет целый район, рушится крыша торгового центра, с треском дает течь только что с помпой получивший напутствие первых лиц новый бассейн и т.д. - народ почему-то немедленно ныряет за информацией в интернет и со скоростью звука шлет друг другу ссылки в соцсетях. Понятно, что по дороге эти новости обрастают слухами, версиями, сплетнями. Но выбирать-то зачастую не из чего!

Через пару дней после очередного ЧП мы, может быть, услышим «правильную версию» специально уполномоченных на это пресс-секретарей. Если повезет. А как насчет того чтобы начальство само вышло к народу и ответило по существу? Вопрос риторический.

Отдельная песня — пресловутые «консервы». Это когда начальник неизвестно где, а в телеящике он проводит встречи, проводы, вешает кому-то медали на грудь. И не надо думать, что это чисто российское ноу-хау последнего времени. Северокорейские товарищи тоже этим балуются не первый год. Правда, с развитием интернета пудрить людям мозги стало труднее: все теперь грамотные, ловят на вранье.

Есть ли выход из этого безобразия? Конечно, и здесь не надо изобретать велосипед. Он уже давно придуман в странах, жителей которых мы так любим подозревать во всех смертных грехах и учить духовности. СМИ там, как правило, полностью отделены от власти, не финансируются из бюджета, редакторы и журналисты не отчитываются перед чиновниками и не бегают к ним на планерки. Пресс-секретари больших бонз широкой публике даже не известны, их работа незаметна. Утвержденных начальством журналистских «пулов» нет, аккредитоваться в любом органе власти и получить доступ к первым лицам могут любые СМИ. Средства на чиновничий пиар выделяются очень скромные.

Там, где есть публичная политика, никому и в страшном сне не приснится запрещать или кастрировать информацию — это смертельный номер. Задача умных пресс-секретарей — соблюдать максимальный такт с «подведомственными» журналистами, мудро и тонко побуждая их подавать информацию в нужном ключе, расставлять правильные акценты.

И никакой назойливости, давления и, тем более, угроз. Никакого вранья. И тогда не будет население биться в падучей из-за того, что кто-то захворал, а кто-то ушел в отставку.

На самом деле, правду говорить легко и приятно.