Все реже можно услышать: я не буду это комментировать. Видят микрофон — и понеслось. Это как с Онищенко. Кто-то же его спрашивает, кто-то готовит ему все эти вопросы, этому немолодому мужчине с экстравагантным мироощущением, отвечающему за кучу важных вещей, от питания до уборки мусора.

Как-то относительно давно диакон Андрей Кураев сказал, что церковь вообще не должна реагировать на каждый твит и пост. Не ее это дело. Вот, мне кажется, и журналисты не должны буквально на всё реагировать, поскольку это порождает чудовищную замусоренность информационного поля.

Взять все эти новости о разного рода платных мурзилках местных политических кланов — от тех, что  якобы хотят запретить популярный рок-фестиваль, до тех, что требуют одеть сэра Элтона Джона в казачью форму. Ведь я раньше тоже любил смешные заголовки про абсурдные события российской действительности, но сейчас это невыносимо уже — абсурда в новостных каналах приличных информационных ресурсов слишком много. Из-за этого меняется восприятие реальности. Ну не могу я, придя домой, рассказывать жене исключительно о дебильных инициативах депутатов и чиновников разного уровня, а также о том, что в зоопарке Китая панда съела павлина. Не могу, а хочется — потому что съезжает матрица, потому что клиповость сознания стала привычной моделью.

В Македонии арестовали банду искусствоведов. Ягуар покусал президента Ботсваны. Российским военным выдадут нижнее белье с радиомаячками. Молдаване с вувузелами пригрозили сорвать концерт Кобзона. Арестант сбежал из СИЗО через дыру в памяти тюремщика. Конь-людоед.

Типичная ситуация: в Таиланде какое-нибудь ЧП с туристами; автобус разбился; самолет упал; в санатории взяли заложников. Редактор берет стойку: бегом звоните в МИД, узнаем, есть ли там кубанцы. При том, что типичный комментарий — мы всё проверяем, всё под контролем, а позже уже детали сообщит «Интерфакс». Хотя нет никакой информации о том, что в зоне ужаса находились жители Краснодарского края или, например, республики Адыгея. Нет, но чисто теоретически они же там могли быть. А нужно постоянное наполнение информационной ленты.

Ведь большинству читателей по барабану эти туристы в заднице мира. Но звонить надо. Надо больше лайков. Давайте позвоним в Бангладеш  — там вон 600 человек под завалами фабрики погибло. Там же тоже чисто теоретически могли быть кубанцы. Но нет, в Бангладеш мы пока не звоним. Пока.

И идут в информационное поле сюжеты и тексты ни о чем. «Вот мы позвонили, вот нас послали». Получается, что  в новости должна быть красная тряпка, которая дает репосты, ретвиты, лайки. Онищенко, коммунисты, порно.

Мы приходим к тому, что жизненный цикл сообщения — это полдня. День–два — для тех, у кого нет доступа в Интернет. То есть оно и не должно быть информационным — достаточно, чтобы были репост-френдли.

Вот буквально сейчас один финансовый ресурс в своем твиттере поместил заголовок: «Юрий Куклачев: «Выгодный процент в банке — это сыр в мышеловке». Почему? Почему клоун, артист цирка комментирует ситуацию с кредитами? Потому что все знают, кто это. Потому что кто угодно комментирует что угодно. Протоиерей Всеволод Чаплин, коалиция «Трезвая Адыгея», Геннадий Онищенко, Павел Астахов. Реакция на микрофон, как у проститутки на член: открыть рот, закрыть глаза.

Есть (умирает, по другой версии — переживает расцвет) отдельный жанр таблоидов. Есть целые каналы трэша. Есть отдельные вечерние шоу с гетто из скандалов и абсурда. Сейчас всё смешалось. И на каналах, и в газетах, и на сайтах. И в наших головах.

Однажды мы начнем платить консультантам по экологии сознания. Хорошая ниша. Надо занимать, пока свободна.