— Чем вы занимались до концертной деятельности?

— Я закончил краснодарский «Политех» и в течение трёх лет работал инженером-проектировщиком. Параллельно преподавал в КубГТУ на кафедре архитектуры. Первоначально концерты были для меня неким хобби. В этот бизнес попал случайно. С детства слушал тяжёлую музыку, а когда появился интернет — границы расширились, стал общаться с музыкантами. Знакомился, брал у них интервью для музыкальных порталов, ходил на концерты, делал фотографии. И в какой-то момент попал в концертное агентство «Провинция». Поначалу занимался там продвижением в интернете, затем стал организовывать мероприятия. Это был 2007 год.

— Какие сложности при организации концертов тогда были, удалось ли их преодолеть?

— В тот период группы, которые нам были интересны, только-только начинали регулярно ездить в туры по стране. И для них, и для нас всё происходящее было в новинку. Конечно, на первых порах существовали проблемы с логистикой, когда к началу выступления артисты порой приезжали уставшие или невыспавшиеся. Со временем эта проблема исчезла. Обе стороны научились планировать передвижение и тайминг, стали профессиональнее.

— Каким образом происходит букинг, переговоры с музыкантом?

— Любой артист помимо финансовой составляющей обращает внимание на быт. Несколько лет назад в этом смысле существовали проблемы с иностранными командами. Они предпочитали отели с мировым именем, которых в Краснодаре попросту не было. Приходилось фотографировать каждый номер от и до, были случаи, когда мы измеряли унитазы, чтобы артист смог привезти с собой стульчак. Это реальный факт. Также приходилось доказывать, что вот этот конкретный автобус им подойдёт, что дорога из Ростова-на-Дону – это не переезд в другой конец страны. Эти моменты были и остаются серьёзной проблемой. Были случаи, когда музыканты гибли на дорогах нашей страны. Многие по-прежнему отказываются ездить на автобусах и машинах и требуют исключительно поезд.

— Традиционный вопрос: самый необычный райдер у артиста?

— На самом деле ничего сверхъестественного в них обычно нет, это всё стереотипы. Кто-то просит определённую еду, кто-то – определённые марки машин, но не более того. Бывает, требуют врачей. Самый непонятный и мудрёный райдер, пожалуй, был у Tricky. Он просил англоязычного мастера по кикбоксингу, внутренний массаж печени и так далее. В принципе, ничего заоблачного, но это удивило, да.

— Что за история, кстати, приключилась с тем концертом? Tricky ведь, кажется, вышел на сцену с катетерами на теле?

— О той истории ходило много слухов. Правда же заключается в том, что перед своим московским концертом он съел какой-то чебурек, а затем вечером много выпил. Отравился, но под действием алкоголя сразу это не проявилось. Проблемы начались лишь на следующий день, в Краснодаре, когда ему в гостинице стало плохо. Вызвали «скорую», она сделала промывание желудка, его прямо в отеле откачивали, ставили капельницу. Менеджеры говорили, что концерта не будет, но музыкант был против. Его на «скорой» привезли в «Арену Холл» и во время выступления ставили капельницу за сценой. Никакого алкоголя или наркотиков, он действительно был очень сильно болен.

— Какая группа вела себя наиболее неадекватно?

— Ну, наверное, у каждого концертного промоутера есть некий ряд музыкантов, с которыми не хотелось бы в дальнейшем работать. Когда мы делали концерт Apocalyptica, с ними приехал менеджер-вегетарианец, который не понимал, что те продукты, которые он хочет, не производятся в России. Он всем выносил мозг. Весь концерт бегал и кричал от бешенства, хотя остальная группа была всем довольна. Причём требование о наличии вегетарианской еды заранее оговорено не было.

Если обойтись без имён, то, например, были прецеденты, когда группа после концерта пыталась обокрасть бар Arena Hall. Причём происходило подобное неоднократно, такая же история случилась и в Ростове-на-Дону. Причём, это довольно популярный коллектив, собирающий в регионах по 500 человек. Бывали разные ситуации. Зачастую происходит так, что лидер группы адекватен, а какой-нибудь бас-гитарист либо барабанщик мнит себя звездой.

— Каким образом формируется цена билета на концерт? Это зависит только от гонорара артиста или от чего-то ещё?

— Тут несколько составляющих. Гонорар, конечно, - определяющий фактор. Но важна также сумма аренды площадки и оборудования. Бывает так, что последнее стоит дороже, чем гонорар музыкантов. Например, цена технического райдера Rammstein примерно равна их гонорару. Играют роль также всевозможные перелёты и многие другие вещи. И когда подсчитываются общие затраты на концерт, появляется понимание средней цены билета.

— В каком вообще состоянии находится концертная индустрия в России по сравнению с тем временем, когда ты начинал?

— Тогда, в конце нулевых, в регионах концерты делали фанаты каких-то групп, профессионалов было мало. Сейчас появилось много серьёзных промоутеров и качественных площадок, но в то же время идёт бум, как я их называю, «организаторов-однодневок». Всем кажется, что это очень лёгкий денежный бизнес. Ты привёз какую-то группу, собрал сумму, заработал в два раза больше и разбогател. Очень много молодых, подчас несовершеннолетних, которые выпрашивают у папы деньги, «прогорают», и на этом история заканчивается. Проблема в том, что никто не пытается разобраться в вопросе глубже. Лёгких денег тут нет.

— Меняется ли публика на ваших концертах?

— Конечно. И серьёзно меняется. Сейчас есть такие исполнители, о которых мы узнаём только когда к нам приходят арендовать зал. Например, рэпер Фараон. Мы понятия не имели, кто это такой, но когда в первый же день было продано 200 билетов – заинтересовались. В целом же, молодёжь на концертах довольно быстро сменяется. Если в мою молодость мы слушали альтернативную музыку, то сейчас в тренде рэп. Тяжелая музыка отходит на второй план. Правда, постепенно те, кто были популярны в нулевые, набирают вес вновь. Они сейчас возрождаются, выпускают альбомы. Их целевая аудитория выросла, у них появились деньги. А есть спрос — будет и предложение.

— Каким образом у вас появилась своя концертная площадка?

— Раньше мы все концерты делали в «Страйке» – бывшем боулинг-клубе, который потом был переоборудован в концертную площадку. Вскоре его закрыли, и стало понятно, что привозить артистов больше некуда. Я вспомнил о развлекательном центре «Улётов», о существующей там сцене. Мы туда приехали, посмотрели, провели концерт Amatory. Пошли разговоры о том, что место неудобное, туда трудно доехать, на Северных мостах постоянные пробки. В какой-то момент мы оттуда ушли, а когда вернулись, оказалось, что площадку взял в аренду какой-то московский инвестор и проводит там концерты. Называлась она тогда «Sobranie», туда было вложено очень много денег. Но открывшись в феврале 2012-го, уже через три месяца клуб закрылся – организаторы прогорели. Помещение осталось, нам вновь предложили его занять. Зал был полностью готов для проведения концертов. Не хватало только акустики. Мы этот пробел устранили, и в начале сентября 2012-го открылись под названием Arena Hall.

— Последние два года вы проводите байк-фестиваль «Тамань». В чём особенности организации опен эйра по сравнению с обычными концертами?

— Мы давно сотрудничаем с байкерским сообществом, и если раньше помогали лишь букингом артистов, то последние два года занимаемся всей организацией. Это очень большой концерт в месте, которое для этого не приспособлено. Это далеко от цивилизации, но там есть море. В 2016 году мы столкнулись на Тамани с целым рядом проблем. Во-первых, это отсутствие питьевой воды. Её не было, потому что Темрюкский район посетило в три раз больше человек, чем там проживает, и система водоснабжения банально не выдержала. Во-вторых – электричество. Там старые сети, они также не справлялись с нагрузками и быстро перегорали.

Были сложности и в музыкальной части. В первый день у нас «слетело» четыре коллектива, потому что группа «Ленинград», которая была хэдлайнером, всё своё оборудование привозит с собой. И водитель, который вёз технику, приехал на площадку очень поздно. Получилось так, что саундчек питерцев занял более трёх часов.

В целом же, особенностей хватает. Можно очень долго говорить на эту тему, но если вкратце, то подход к организации фестиваля и отдельно взятого концерта принципиально разный.

— Каким образом формировался состав участников «Тамани»? Каким он будет в следующем году?

— Когда мы приняли решение делать в этом году фестиваль, с самого начала было понимание, что нужно приглашать «Ленинград» и «Арию». Последние никогда не выступали на фестивале, а «Ленинград» был на вершине популярности. Все остальные участники – местные, победители отборочных конкурсов, а также некоторые другие московские и питерские коллективы. Мы хотели позвать тех, кого раньше никогда на сцене «Тамани» не было. Исключение – Louna, которая сейчас тоже популярна. Кроме того, мы хотели, чтобы опен эйр плавно перетекал в некое ночное рейв-шоу. В первый день было желание пригласить Little Big, во второй – «Нейромонаха Феофана». Первые не смогли приехать из-за очень плотного европейского турне, а вторые у нас выступили.

Есть уже планы и на 2017 год. Теперь фестиваль будет проходить три дня вместо двух. Это будут пятница, суббота и воскресенье. Сейчас мы ведём переговоры с рядом групп, выбираем. Будут три хэдлайнера, один – западный и два российских. Также идёт отбор среди местных коллективов. До Нового года объявим первых участников.

— Последний вопрос. Есть ли группа или музыкант, которых ты бы хотел привезти в Краснодар в будущем?

— Конечно, есть. Я не слушаю рэп-музыку, но мне нравится Eminem. Всегда хотелось сделать его концерт. У него ещё ни разу не было кассового концерта в России. Поэтому есть такая идея-фикс.