Дойдут ли до Монте-Карло французские танки? Что будет, если налепить на платье три миллиона стразов? Сумеет ли Николь Кидман хоть раз нахмурить лоб? Ответы на эти давно волнующие человечество вопросы желающие могут получить, потратив пару часов жизни на просмотр кинофильма «Принцесса Монако».

Всего неделю назад этот фильм демонстрировали на открытии Каннского кинофестиваля. Непохоже, что картину удостоили такой чести из-за её выдающихся художественных достоинств. Возможно, руководство фестиваля искренне верило, что фильм о борьбе маленького гордого народа Монако с французскими оккупантами окажется страшно актуален в связи с недавними крымскими событиями.

Но эффект от фильма возникает скорее комический. Гламурные персонажи в набитых золотыми батонами дворцовых интерьерах два часа толкают душераздирающие речи о свободе и независимости. Угрозы со стороны танковых колонн, готовых вот-вот штурмовать Монте-Карло, перемежаются переживаниями по поводу нарядов и причёсок главной героини. Представьте фильм о том, как группа «Блестящие» борется за свободу и независимость Крыма, и вы получите исчерпывающее представление о «Принцессе Монако».

Сюжет картины в кратком пересказе выглядит следующим образом. Маленькое гордое княжество Монако не платит Франции никаких налогов, к тому же переманивает к себе привлечённые халявой французские компании. На вырученные средства князь Ренье и его супруга Грейс Келли устраивают изысканные приёмы, покупают шикарные наряды и драгоценности, а также разводят во дворце пуделей. В перерывах между приёмами княгиня Грейс посещает сиротские приюты и трогательно сокрушается по поводу их бедности. При этом вода, электричество и прочие ништяки поступают в Монако из Франции.

Вся эта идиллия вызывает лютую зависть французского президента Шарля де Голля. Ему бы хотелось, чтобы деньги богатого княжества шли не на гламурные пьянки и бриллианты, а на войну в Алжире. В конце концов терпение де Голля лопается и он требует от жителей Монако немедленно начать работать и платить подоходный налог в бюджет Французской республики. В противном случае грозит отъёмом независимости, экономической блокадой, а то и военным вторжением.

На фоне политического кризиса вдобавок разворачивается и личная драма княгини Грейс. Она подвергается бесчеловечным нападкам и придиркам. Несчастной ставят в вину незнание правил дворцового этикета, плохую причёску, неспособность изъясняться по-французски и неумение воспитывать детей. И, будто мало всех этих прегрешений, так героиню ещё и застукивают за попытками сыграть в кино.

По совокупности преступлений Грейс подвергают форменному остракизму: князь обедает и спит отдельно, придворные поджимают губы, советники закатывают глаза. Дети и пудели неприкаянно слоняются по дворцу, князь нервно курит и потихоньку спивается, княгиня заламывает руки и заливается слезами. Всюду тлен и безысходность...

А в это время злобные французские бандеровцы вынашивают коварные планы. Они вот-вот начнут вспарывать жителям Монако животы, сносить памятники, а также заставят ни в чём не повинных людей работать и платить налоги. Вертикаль власти генерала де Голля готова сомкнуть челюсти на горле несчастных монегасков. А что случится потом, догадаться нетрудно: наверняка грядёт легализация эвтаназии и однополых браков.

Кто отстоит свободу и независимость маленького княжества? Кто сумеет сплотить народ и всё мировое сообщество в борьбе за право монакской правящей семьи носить бриллианты и разводить пуделей? Конечно, отважная и несгибаемая княгиня Грейс.

В попытках стать своей для подданных она идёт на невиданные жертвы: втрое увеличивает количество стразов на платьях, начинает изучать французский язык и даже торгует брюквой на местном рынке. Подданные разметают брюкву с невиданной скоростью и тут же проникаются горячей любовью к отважной княгине, тем более что та на седьмом году жизни в Монако наконец сумела выучить слово «бонжур».

В конце концов Грейс упрашивает мужа позволить ей рискнуть. Получив разрешение, она устраивает в Монако благотворительный бал. Что в этом рискованного, кроме опасности потерять огромный шиньон или накладные ресницы, к сожалению, остаётся невыясненным. На балу усыпанная бриллиантами Грейс шёпотом бормочет в микрофон трогательную речь: «Вот стою я перед вами, простая монакская женщина...»

Злодеи и скептики посрамлены. Растроганный де Голль вытирает усами скупую слезу, называет Грейс богиней и немедленно отказывается от зловещих планов по налогообложению Монако. Гордые жители маленького княжества могут продолжить бездельничать, загорать и разводить пуделей. Грейс стала для них своей, не исключено, что лет через пять она даже выучит слово «мерси»...

К сожалению, ожесточённая борьба монакского народа в лице прекрасной Грейс Келли не вызывает у зрителей ничего, кроме здорового смеха. Комизм зрелища усугубляется тем, что играющая княгиню Николь Кидман на две головы выше своего экранного мужа Тима Рота. Сетования на бедность князя проиллюстрированы таким количеством бриллиантов на всех частях тела его супруги, что делается неудобно за сценаристов. Пафосные сцены с речами о пользе благотворительности режиссёр отчего-то считает нужным снимать на пороге магазина «Картье».

Актерский диапазон Николь Кидман и раньше-то не отличался большой широтой, а сейчас, под натиском ботокса, и вовсе сократился исключительно до вытаращивания глаз и приоткрывания рта. В этом она почти догнала таких титанов лицедейства, как Скарлетт Йоханссон и Кристен Стюарт.

Но режиссёр, по-видимому, сильно впечатленный актерскими талантами Кидман, большую часть фильма снимал ее сверхкрупным планом и заставлял рыдать. Так что в течение десяти минут изумлённые зрители могут любоваться одним вытаращенным и залитым слезами глазом, а потом еще четверть часа на экране маячит приоткрытый рот. Эта расчленёнка сопровождается заунывными закадровыми диалогами о любви и долге.

По степени убожества подобное зрелище вполне можно поставить в один ряд с худшими сериями «Бедной Насти» и «Богатые тоже плачут». Натужная якобы историческая драма с красивыми костюмами. Вспоминается незабвенное: «Наши играют французскую жизнь. - Да, искусство в большом долгу». Невозможно понять, как в эту дурную самодеятельность авторы сумели заманить разборчивого Тима Рота. Не иначе как угрожали убить его детей и собаку. Пожалуй, единственная остроумная находка режиссёра — приглашение Фрэнка Ланджеллы (кровожадного поклонника Сатаны из «Девятых врат») на роль католического священника.

По итогам просмотра можно сделать несколько важных выводов. Во-первых, сын Грейс Келли, нынешний князь Монако Альбер, не зря женился на двухметровой могучей пловчихе. В случае возобновления посягательств со стороны Франции княгиня одной левой отправит в нокаут галльских задохликов. Во-вторых, руководству Каннского кинофестиваля стоило бы попробовать отбирать фильмы на трезвую голову. В-третьих, американским киноакадемикам неплохо было бы отобрать у Николь Кидман выданный ей ранее по какому-то недоразумению «Оскар». В-четвёртых (и это самое главное): контролирующие организации должны немедленно установить имя пластического хирурга, услугами которого пользуется Кидман, и лишить его медицинской лицензии.

Как-то не по-человечески это: вместо прекрасной женщины два часа демонстрировать изумлённым зрителям её манекен из музея восковых фигур мадам Тюссо.