Люди

Илья Азар и Иван Колпаков: «В регионах жизни нет»

Бывшие сотрудники отдела специальных корреспондентов Lenta.ru рассказали «Югополису» о независимых и зависимых СМИ, а также о том, возможно ли создать вторую «Ленту».

14 апр 2014, 09:40 Артем Беседин

Бывшие сотрудники отдела специальных корреспондентов Lenta.ru рассказали «Югополису» о независимых и зависимых СМИ, а также о том, возможно ли создать вторую «Ленту».

— Илья, вы задавали вопрос Владимиру Путину на пресс-конференции в 2012 году. Если бы сейчас представилась такая возможность, что бы вы спросили у президента?

Азар: — Не знаю. Чего спрашивать-то? Собственно, и тогда-то это было довольно бессмысленно. Есть мнение, что тот вопрос (об участниках «болотного дела» — А.Б.) послужил в минус — после этого одному человеку возобновили дело, снова открыли следствие, добавили статью об избиении ментов и закрыли обратно. Поэтому сейчас бы я, может, и не спрашивал ничего.

Илья Азар и Иван Колпаков: «В регионах жизни нет»

— Как вы считаете, после произошедшего после действий России в Крыму патриотического подъема новых протестов, вроде митинга на Болотной, можно больше не ожидать?

Колпаков: — «Марш мира» — сколько там было, тысяч тридцать человек? — это и есть максимум. И это меньшинство от меньшинства. Если раньше мы предполагали, что выходит сто тысяч, а реально несогласных в Москве миллион, то сейчас нельзя даже такой мысленный эксперимент проводить с этими тридцатью тысячами, потому что нет даже трехсот тысяч несогласных, всерьез говоря. Все ********** [разрушено] по максимуму.

Азар: — Помимо этого, фальсификация выборов — это тема, которой реально недовольна куча людей, а я не думаю, что даже половина из них недовольна присоединением Крыма.

Колпаков: — По этому поводу, не без участия телевизионной накачки, есть общественный консенсус: Крым — это хорошо. Забрали то, что нам принадлежит.

— Что сейчас происходит со средствами массовой информации в Украине? Все разрушается или, наоборот, есть будущее?

Азар: — Я думаю, с медиа там теперь все будет хорошо. Аналог путинской зимы, которая в России продолжается, там был с 2010 по 2014 годы, при Януковиче. Янукович более или менее копировал действия Путина, в силу собственных невеликих возможностей — в том числе начал зажимать медиа.

Самая известная история — с холдингом Курченко, когда вся команда ушла из двух ведущих СМИ — «Форбса» и «Корреспондента». Там произошло фактически то же самое, что в «Ленте.ру»: в «Корреспонденте» сменили главного редактора, и вся команда последовала за ним. То же самое и в «Форбсе».

Илья Азар и Иван Колпаков: «В регионах жизни нет»
Илья Азар

Если все будет продолжаться, как сейчас, я думаю, что ситуация с украинскими СМИ улучшится. Там другая специфика: есть независимые СМИ, но они все принадлежат какому-нибудь олигарху. То, что у нас было давно. Абсолютно независимых и объективных СМИ там нет, но, с другой стороны, и мы («Лента.ру») принадлежали Мамуту, Потанину — это неминуемая история любого СМИ. При этом если сейчас Тимошенко выиграет выборы, я не думаю, что ситуация будет сильно лучше, чем была при Януковиче.

Поскольку страна за месяц пережила сначала революцию, а потом оккупацию части территории, они и раньше были ангажированными, а сейчас и подавно. Их можно понять: в условиях войны они потеряли всякую видимость попыток сохранить объективность. Я даже с ними спорил: мне кажется неправильным, когда новостное СМИ выдает заголовки вроде «Марионетки Кремля, оккупанты атаковали очередную базу». В новостях нужно соблюдать нейтральный формат.

Колпаков: — Понятно, что их заносит. И потом, они еще в ужасе от того, что, может быть, еще что-то грядет. Ничего не кончилось.

Азар: — Там та же проблема, что была у нас на Болотной. Журналисты кинулись в политические деятели, организаторы, агитаторы и пропагандисты. У нас просто быстро закончилась Болотная, поэтому эта тема тоже закончилась. У них продолжается. Собственно, у них несколько постов в правительстве получили журналисты. Не знаю, насколько это вообще нормально.

Я даже с ними спорил: мне кажется неправильным, когда новостное СМИ выдает заголовки вроде «Марионетки Кремля, оккупанты атаковали очередную базу». В новостях нужно соблюдать нейтральный формат»

— Илья, вы перешли работать на «Эхо Москвы», зная о серьезной критике в его адрес. Кто-то говорит, что это придворная оппозиция, кто-то обвиняет в оппортунизме и сотрудничестве с властью…

Азар: — За две недели мне поступило несколько предложений брать интервью на фриланс-основе, но конкретно «работай у нас как корреспондент» предложил только Венедиктов. К тому же он предложил фактически ту же самую схему работы, по которой я действовал в «Ленте.ру» — писать репортажи, ездить в командировки, брать большие интервью. Для меня это важно.

Мне особо некуда уходить: формат, который я сейчас описал и который практиковала «Лента.ру», в «Коммерсанте» и «Ведомостях» не опубликуешь. Это только относительно формата, я не говорю про суть материалов, их объективность, тематику. Поэтому Венедиктов, мне кажется, в этом смысле, возможно, идеальный вариант из имеющихся вообще в России. 

Колпаков: — Я бы добавил к пламенному спичу Ильи, что с ним вообще сложная ситуация. Он как красная тряпка. Его никто себе позволить из больших русских медиа не может. Зачем брать на работу журналиста, из-за которого будут неминуемые проблемы? Алексей Венедиктов — это, возможно, последний человек в России, который в состоянии позволить себе такого сотрудника. Я не вижу никакой моральной дилеммы в том, чтобы сейчас устроиться на «Эхо Москвы».

Возможно, сейчас существует еще один человек, который может себе позволить Илью Азара, это [Арам] Габрелянов (глава медиахолдинга NewsMedia, куда входят LifeNews, «Известия» и другие СМИ — А.Б.), но я думаю, что Илья не согласится.

Илья Азар и Иван Колпаков: «В регионах жизни нет»
Иван Колпаков

— Интервью, которое вы вместе с коллегами давали «Афише.Город» после увольнения главреда «Ленты.ру», выглядит так, будто вы расстались с любовью жизни и не знаете, как дальше жить. Как на это могут реагировать потенциальные работодатели?

Колпаков: — Я в каком-то смысле расстался с любовью всей своей жизни, безусловно. Потому что мы вкалывали так, будто больше никакого другого будущего и нет. Но его, строго говоря, и не существовало, и поэтому, наверное, нам иногда и удавалось хорошо поработать. Только потому, что мы знали, что это — счастье, и это счастье, которое может кончиться в любой момент. В то же время понятно: мы рассчитывали на то, что оно будет длиться, и длиться, и длиться.

Азар: — Не знаю, я, например, был в полной уверенности, что это закончится в нынешнем году. И мы все это неоднократно обсуждали. Было понятно, что такое может произойти, еще после того, что случилось с «Газетой.ру».

Колпаков: — Сказать, что я в трауре, — сказать неправду. Я уже не в трауре. Я считаю, что эта история для меня закончена. Да, было круто. Теперь мне нужно будет подумать о чем-то другом.

Я внутренне простился с историей про «Ленту»: например, я уже просто не в состоянии участвовать в бесконечных веселых попойках бывших сотрудников, просто потому что мне кажется — поминки должны закончиться. Я, конечно, испытываю боль, глядя на то, что выходит на сайте «Лента.ру», но я думал, что будет хуже.

Азар: — Еще будет.

Я внутренне простился с историей про «Ленту»: например, я уже просто не в состоянии участвовать в бесконечных веселых попойках бывших сотрудников, просто потому что мне кажется — поминки должны закончиться»

— Что вы думаете о краудфандинговой модели, к которой вас призывали многие читатели и журналисты?

Колпаков: — Я считаю, что это невозможно. По нескольким причинам. Во-первых, издание типа «Ленты», размером с «Ленту» и уровня «Ленты» не может существовать на краудфандинге. Просто чисто экономически этих денег не хватит.

Никто и не собирается делать вторую «Ленту». Я бы не хотел в этом участвовать. Понятно, что многим сотрудникам хотелось бы всем вместе уйти в какое-то другое место и всем делать «Ленту», но так не бывает. Эта история закончена, «Ленты» больше нет.

Вообще краудфандинг — это очень хрупкая вещь. Разрушить эту систему очень легко. История со сбором средств для Алексея Навального продемонстрировала, как в несколько дней вся эта схема рушится, заводятся уголовные дела…

Азар: — Мне кажется, что краудфандинг, как в случае с «Кольтой», работает только один раз, на запуске. Как, собственно, и Kickstarter работает. Мы открываем новое СМИ, нам нужен для этого миллион рублей. Так возможно собрать любую сумму. «Лента» бы могла ее собрать. Но на содержание СМИ собирать ежемесячно невозможно.

Колпаков: — Я просто не верю в публичные деньги в России. Здесь невозможно построить неуязвимую схему сбора денег таким образом. Поэтому в чистом виде краудфандинг мне даже неинтересно обсуждать. Это позиция наивных людей, которые никогда всерьез не изучали, как это происходит в России. История с «Дождем» очень показательна в этом отношении.

— Для чего, по-вашему, «Дождь» это делает? Для повышения экстремальной лояльности зрителя?

Колпаков: — Если честно, на мой взгляд, «Дождь» это делает от отчаяния. Я думаю, они понимают, что им конец. Сколько они собрали за неделю? На 35 дней вещания. Конечно, это серьезные цифры, и понятно, что символический эффект от этой истории большой: есть люди, которые реально готовы платить деньги. Причем у «Дождя» не маленький бюджет. Деньги на 35 дней — это серьезные деньги, это миллионы. Это значит, что есть какое-то количество людей, которые даже сейчас, в текущей обстановке, готовы участвовать.

Я сам поддерживаю телеканал «Дождь», но судя по тому, что говорит Синдеева в своих интервью, они сами не очень верят [в спасение таким образом].

На момент увольнения Галины Тимченко (март 2014) Lenta.ru являлась самым посещаемым и цитируемым средством массовой информации в Рунете
Илья Азар и Иван Колпаков: «В регионах жизни нет»

— Вы о словах «мы выживем, если нас простят»?

Колпаков: — Конечно. Кто их простит?

Азар: — Господь простит.

— Может быть, люди однажды поймут, что они должны сами финансировать независимые СМИ и платить за информацию?

Колпаков: — Во-первых, люди никому ничего не должны. Во-вторых, система общественного финансирования СМИ не идеальна, кто бы что ни говорил. Это не так-то просто.

Совершенно понятно, как это происходит. Вот революция на Украине радикально оздоровила политический климат в стране. Тут же появились люди, которые готовы дать деньги на новые проекты.

В XIX веке в Америке существовала газета New York Times. А какие газеты существовали в XIX веке в Российской империи? То есть это может длиться очень долго. Кроме того, есть еще пока механизм для того, чтобы спускать пар — социальные сети. На этом мы будем какое-то время существовать.

Не возьмусь что-то прогнозировать по поводу медиарынка. Всё зависит от воли конкретных людей. Если появятся люди, которые в состоянии что-то сделать — это минимальное топливо, на котором можно прожить в ближайший период. Все равно ситуация изменится чуть в лучшую сторону. Мы живем в очень быстрое время, речь не идет о десятках лет. Речь идет о годах.

Я не верю в то, что люди поймут, осознают, что нужно финансировать СМИ. Они ничего не осознают и не поймут.

Азар: — При этой государственной системе ничего со СМИ лучше не станет.

— Хедхантер Алена Владимирская в связи с кризисом на медиарынке предложила столичным журналистам несколько выходов: сменить профессию, поехать в регионы или писать на английском. Что бы вы еще посоветовали?

Колпаков: — Есть какие-то люди среди журналистов, безусловно, талантливые и способные реализоваться в других сферах. Я, например, не хочу. Да, для кого-то это выход. Это происходит на протяжении всех последних лет, всех нулевых — с первых заморозков.

В регионы ехать? В регионы ехать, чтобы что?

— Создавать новые СМИ с нуля, например.

Колпаков: — Создавать какие новые СМИ с нуля? Которые не могут зарабатывать деньги, кроме как на контрактах, и сидеть на подсосе у местных предприятий или у местных властей? Я сейчас не про какое-то конкретное издание, а вообще про ситуацию.

Да, в регионах что-то происходит. В лучшем виде это «Тайга.инфо», которая не страдает от переизбытка денег, или Znak.com, который нельзя назвать неангажированным изданием — хотя это лучшие примеры. Есть, может быть, более счастливые издания, типа «Сиб.фм», но вообще я не могу сказать, что региональные издания счастливы. Им приходится заниматься всяким ****** [шлаком] для того, чтобы не протянуть ноги.

В регионах довольно много беспредела, и то, что нам здесь кажется ужасом-ужасом, происходит в регионах каждый день. Лютая региональная оппозиционная пресса выглядит гораздо более лютой, чем московская»

Проблема региональной журналистики в России в том, что ей не хватает рекламного рынка. Не хватает денег для того, чтобы выросла независимая журналистика. Слишком тесное комьюнити, слишком много личных отношений между людьми, в результате чего все журналисты повязаны связями разного рода. Слишком легко надавить, закрыть.

В регионах довольно много беспредела, и то, что нам здесь кажется ужасом-ужасом, происходит в регионах каждый день. Лютая региональная оппозиционная пресса выглядит гораздо более лютой, чем московская.

Азар: — Может, кого-то обижу, но просто в регионах жизни нет.

Колпаков: — Там ничего не происходит.

Азар: — Ну, раз в пять лет выборы.

Илья Азар и Иван Колпаков: «В регионах жизни нет»

Колпаков: — И то — где-то интересные, где-то нет. Илья прав, вот в чем ужас: то, что происходит в России, делится на два типа: это либо кошмар, катастрофа, ****** [очень плохо], либо ********* [до медвежьей болезни] как смешно. Других типов историй, происходящих в России, нет. Это либо Крымск, когда ***** [напрочь] смыло сотни людей, либо «гигантская сосуля выросла в центре Дворцовой площади в Санкт-Петербурге». Всё.

На самом деле в регионах какие-то события происходят, единой российской информационной повестки нет. Все это держится на одной-единственной Москве, в которой все решается.

— Почему так сложилось?

Колпаков: — Потому что Россия — гиперцентрализованная страна. Потому что Россия — неосвоенная страна. Потому что в России гигантское число случайно появившихся городов. Если московская интеллектуальная тусовка выглядит жалко, то региональная  — еще более жалко. Потому что очень мало очагов культуры. Низкая плотность населения. По миллиону причин. Но самая главная — потому что 90% ресурсов в Москве, все политические институты в Москве, партии в Москве, всё решается здесь. Все решения, принятые Москвой, обязательны для всех, поэтому всем интересно, что здесь происходит.

Напомню, что все русские революции происходили в столице. Я говорю про 1991-й год и 1917-й. Питер сейчас такая же провинция, как и все остальное. Нет ни одного города, способного по информационной насыщенности жизни конкурировать с Москвой.

Азар: — Мне кажется, Петербург даже проигрывает Екатеринбургу.

Колпаков: — Да, Екатеринбург гораздо интереснее. Или Кавказ. Там, понятно, гораздо интереснее, но оттуда никакого информационного потока нет, потому что люди боятся, и там вообще ничего не может возникнуть. Просто выжженное поле. К сожалению, это объективная ситуация.

Илья Азар и Иван Колпаков: «В регионах жизни нет»

Пермская газета «Соль» появлялась как фронда московской журналистской тусовке, попытка наладить какое-то вещание из регионов. Я немало об этом размышлял, и удостоверился в том, что никакой единой российской повестки не существует. Даже региональная информационная повестка есть не везде — то есть вещи и события, которые интересны сразу нескольким регионам. В Сибири чуть-чуть, немного на Дальнем Востоке, на Юге отчасти, хотя там такой здоровый Краснодарский край… и Кавказ, разумеется.

— Иван, вы не хотите вернуться в Пермь и заниматься журналистикой там? В 2012 году вы рассказывали, что газета «Соль» — это лучшее, что вы делали в жизни.

Колпаков: — На тот момент так и было. Если бы ничего не случилось после этого, я бы уже спился. Нужно делать вещи, которые лучше, чем то, что ты делал до этого. В этом смысле я вполне собой доволен. Если подводить итоги сделанного, мне кажется, мы неплохо поработали. Можно было лучше, безусловно, можно было намного лучше, но, в принципе, системных претензий нет по этому поводу. Но в Пермь я, конечно, не вернусь, чего смеяться.

Разве что сошлют, как Сперанского.

Илья Азар и Иван Колпаков: «В регионах жизни нет»

— Сейчас в России нет юмористических проектов, политической сатиры. С чем это связано?

Колпаков: — «Слон» иногда делает какие-то сатирические вещи. Но вообще — нет сатиры. Политической аналитики нет, потому что не о чем писать. Все решения принимаются в одном кабинете. Доступа к этому кабинету никто не имеет. Все, что выдается под видом политической аналитики, — это сливы или ерунда на постном масле.

— Джон Стюарт находит, над чем в России смеяться, а мы не можем?

Колпаков: — Думаю, есть сильные люди, которые способны хохотать, когда их запихивают в «газенваген». Я не из таковых. Мне уже довольно давно не смешно.

3 комментария

wonderful_amur 23 апр 2014, 08:57
Да уж, печально все... Спасибо за интервью.
avatar
Boriolis 27 апр 2014, 19:34
Да это у журналистов в голове все печально )))
avatar
Rimk 05 мая 2014, 15:46
Господи, какая каша в этих двух головах, причем в сочетании с такой дозой местечкового апломба и завышенной самооценки,при полном отсутствии логики. "Проблема региональной журналистики в России в том, что ей не хватает рекламного рынка. Не хватает денег для того, чтобы выросла независимая журналистика. " - интересно, мальчик хоть сам понял, что сказал? Как принято в интернете писать, "яплакал" :)))

Читайте также

Люди

Lenta.rip

Артем Беседин — о разгроме «Ленты.ру».
Артем Беседин

Первая полоса

Последние новости

Ситуация

Взгляд на мэра Сочи Копайгородского со стороны: интервью с жителями и мнения экспертов

Мэр Сочи Алексей Копайгородский успел многое сделать для города – это отмечают как сочинцы, так и эксперты в сфере политики и экономики. Узнаем, как оценивают работу Копайгородского на посту мэра и какие его достижения жители города считают особенно важными и знаковыми
Люди

Миру – театр!

Сегодня – Международный день театра
Нелли Тен-Ковина
Ситуация

Трагедия в “Крокус Сити Холле”: убийцы, жертвы и герои

Пожарные еще не закончили разбирать завалы сгоревшего “Крокус Сити Холла” в Подмосковье, оперативники еще не завершили работу с подозреваемыми в совершении преступления, но уже с уверенностью можно сказать, что трагедия, произошедшая вечером 22 марта 2024 года, стала одной из самых масштабных в новейшей истории России

Ситуация

Хамить иль не хамить - таков вопрос

Распространен тезис о том, что хамство проникло во все сферы жизни россиян и чуть ли не является частью менталитета. Социологическое агентство "Вебер" узнало у россиян, как часто они сталкиваются с хамством и какие качества характеризуют воспитанного человека.

Люди

Дорога начинается с проекта

Старейшая проектно-изыскательская организация дорожной отрасли Кубани ООО «Краснодаравтодорпроект» отмечает 65-летний юбилей.
Иван Прытыка
Люди

Выборы на Кубани. День третий

Краснодарский край всегда отличался активностью граждан, высокой явкой на выборах. Для этого приложили усилия и депутаты.