Главный редактор портала ЮГА.ру рассказал «Югополису», почему он не вступает в Союз журналистов, на что похожи отношения прессы и власти, зачем губернатору микроблог в Твиттере и о своих сложных отношениях с Еленой Мизулиной.

— Антон, больше десяти лет назад, когда вы запускали проект ЮГА.ру, на что ориентировались – на создание площадки для выражения гражданской позиции или же рассчитывали в первую очередь на коммерческий успех?

— ЮГА.ру в сентябре отметят тринадцатый день рождения. В 2001 году, когда все начиналось, никто еще не думал о необходимости выражать гражданскую позицию — время на дворе стояло другое. Проникновение интернета в широкие кубанские массы с нынешней точки зрения было ничтожно маленьким, и суточная аудитория 500-600 человек тогда считалась нереально крутым показателем.

ЮГА создавались как достаточно небольшой проект. Идея, которая родилась у нашего генерального директора Евгения Руденко, заключалась в том, чтобы создать региональный сайт, который совмещал бы в себе различные полезные для жителей города сервисы.

Евгений Павлович отыскал единомышленников, достаточно быстро родилось название ЮГА.ру и проект стартовал с концепции «Домашняя страничка Краснодарского края». Портал в те времена объединял новостную ленту, афишу, форум пользователей и еще несколько разделов. А еще прямо с сайта можно было отправить сообщение на пейджер – и тогда это было революционным прорывом. Через несколько месяцев ЮГА.ру были зарегистрированы как СМИ.

— И у вас не было конкурентов?

— Говоря о ситуации на интернет-рынке, мы предпочитаем использовать формулировку «партнеры», потому что каждый региональный интернет-проект, на мой взгляд, занимает свою нишу и имеет свою аудиторию.

Разумеется, ЮГА.ру задумывались как коммерческий проект, первые несколько лет сайт требовал серьезных инвестиций. Учредитель вкладывал в него личные деньги, без этой финансовой подпитки первоначальный этап мы бы не прошли: в начале двухтысячных IT-бизнес и интернет-СМИ были достаточно дорогим удовольствием. Тогда покупка персонального компьютера была событием, эра мобильных телефонов только начиналась.

— Как реагировала местная публика на появление ЮГов?

— Простые пользователи чем больше привыкали, тем больше им нравилось. С рекламодателями было сложнее – многие из них до сих пор считают интернет чем-то вторичным и предпочитают тратить деньги на продвижение в более традиционных СМИ – в газетах и на ТВ.

Тем, у кого не хватало фантазии или здравого смысла, разобраться в том, что будущее за интернетом, мы говорили, что ЮГА.ру - это такая газета, только виртуальная. Это, впрочем, продолжалось недолго – первые год или два.

На следующем этапе развития мы пришли к тому, что пора выходить за пределы Краснодарского края. Начали заниматься новостями всего Южного Федерального округа и строить сеть корпунктов по южному региону. Но в ситуацию вмешался кризис 2008 года. Рекламный рынок упал. Пришлось пройти через сокращение персонала, и в первую очередь это коснулось сети корпунктов. Но сейчас мы начинает отстраивать ее заново – у нас есть собственные корреспонденты в Сочи, Майкопе, Ставрополе, планируем, что до конца года они появятся в Дагестане и еще одной-двух республиках Северного Кавказа.

И да, наша концепция, конечно же, поменялась. Сегодня ЮГА.ру — портал Южного региона, по цифрам это самая посещаемая информационная площадка в ЮФО и СКФО — до 60 тысяч уникальных посетителей в сутки. Наш коллектив – порядка 50 человек, включая не только журналистов, но и другие отделы.

— Можно ли говорить о коммерческой эффективности проекта? Хватает ли вам денег для полного счастья?

— Мы на самоокупаемости с 2008 года, то есть полностью зарабатываем на свой штат и на развитие портала. Денег хватает, но есть к чему стремиться – приносить прибыль, расширяться, привлекать новых специалистов.

— Как давно ты работаешь главным редактором портала ЮГА.ру? Не хочется ли попробовать чего-то другого?

— Двенадцать лет. Это, наверное, давно, да? Я мечтал о журналистике со школы, но так получилось, что сначала поступил на факультет востоковедения, а потом работал научным сотрудником в отделе археологии краеведческого музея. В начале двухтысячных начал сотрудничать с ЮГАми, писал материалы об истории и культуре Кубани. Потом на несколько месяцев уехал в Южную Корею собирать материал для диссертации, вернулся и вышел работать уже на ставку, начал заниматься разделом «Афиша». Поработал полтора месяца, и меня назначили главредом.

— А как же диссертация?

— Диссертацию я так и не дописал. Ее тема была прекрасной - «Концепция гармонии в классической античной и традиционной восточной философии». Но в Корее при сборе материалов я пришел к выводу, что мир совершенно не изменится к лучшему, если я напишу свой научный труд.

За 12 лет моя работа мне совершенно не надоела. Должность главного редактора предполагает достаточно широкий спектр деятельности: я занимаюсь не только непосредственно организацией деятельности редакции, но и участвую в пиаре, разработке техзданий, отчасти – работе коммерческого отдела.

— Антон, сегодня ваш портал позиционирует себя как независимое СМИ. Как ты оцениваешь роль и место ЮГов на кубанском медиарынке? И каково это – быть независимыми?

— Наша задача – быть источником альтернативной информации. Местная специфика такова, что практически весь информационный поток контролируется региональной властью. Это данность, от которой никуда не денешься.

Ситуация начала так складываться еще при Мурате Ахеджаке в бытность его вице-губернатором по вопросам внутренней политики. А последние несколько лет контроль власти над местной прессы все больше усиливается.

Мы полагаем, что при таком положении вещей в существовании источника альтернативной информации заинтересованы не только жители, журналисты, местные власти, но и те, кто находится далеко за рамками нашего региона. Даже на уровне администрации президента РФ и Общероссийского народного фронта в последнее время все чаще подчеркивают необходимость региональных СМИ, не связанных финансово с местными властями.

— Мне кажется прискорбным, что объективное изложение информации теперь приходится называть альтернативой. Это говорит о деградации журналистики как профессии.

— Это реалия сегодняшнего дня – наша журналистика чрезмерно увлечена обслуживанием властей. ЮГА.ру никогда «не ложились» под чиновников и никогда не были оппозиционным ресурсом, то есть не ставили целью заниматься огульной критикой режима. Мы стремимся к золотой середине и стараемся придерживаться основных правил журналистики – каждое событие нужно оценивать как минимум с двух сторон, критика не строится на эмоциях, информация должна быть достоверной.

Подавляющее большинство кубанских СМИ сегодня живут за счет дотаций госбюджета, не хотят и не умеют зарабатывать самостоятельно. Они очень быстро привыкли, к тому, что не нужно ни за что отвечать – наверху, во властных кабинетах люди в деловых костюмах уже решили, как, что и о чем писать. Именно поэтому альтернативная точка зрения считается чуть ли не оппозиционной.

— Тем не менее, ЮГА пробовали работать с краевыми властями по коммерческим схемам. Остались довольны результатами?

— Нет, это был неудачный опыт, от которого мы отказались, ибо не сошлись с заказчиком во взглядах на организацию работы. Сейчас у портала есть госконтракты, заключенные с небольшими муниципалитетами, которые не оказывают никакого влияния на нашу информационную политику – они, в первую очередь, заинтересованы в том, чтобы новости муниципального образования были доступны большей читательской аудитории.

— Но отношения с властями каким-то образом выстраиваются?

— Мы стараемся поддерживать ровные профессиональные отношения и с властью в целом, и с отдельными чиновниками в частности. Там, где есть какое-то непонимание, – стараемся разъяснять. Не скажу, что между нами существуют какие-то серьезные трения – всю информацию, которая необходима, мы получаем оперативно и в срок.

— Когда было легче работать – 10 лет назад или сейчас?

— Власть — достаточно сложный механизм, со своими корпоративными интересами и выгодой отдельных чиновников. 10 лет назад многие госслужащие не умели пользоваться компьютерами – нам было в чем-то легче. Но сейчас в спорных ситуациях чаще всего побеждает здравый смысл.

— Звонят ли тебе из здания на Красной, 35 с требованиями: зачем вы это написали, удалите немедленно?

— Вопрос «Зачем вы это написали?» периодически возникает, даже если мы публикуем информацию федеральных информационных агентств, касающуюся жизни нашего региона. Часть звонящих хочет выпустить пар, другие получили нагоняй от руководства и пытаются выправить ситуацию в свою пользу, некоторые чиновники или их помощники просто не в курсе, что в Краснодарском крае успешно существуют СМИ, не связанные обязательствами госконтракта. И вот тогда наступает тот момент, ради которого отчасти стоило всем этим заниматься – можно ответить: нет, вы нам не платите, поэтому новости мы пишем сами.

Если мы допустили фактическую ошибку, мы ее непременно исправим – это не обсуждается. Если же сама информация кому-то не понравилась – она сниматься с портала не будет.

— История с публикацией информации о сыне вице-губернатора, нарядившимся в нацистскую форму, имела для вас последствия?

— В той ситуации, которая прогремела на всю страну, существовала договоренность, что после публикации компрометирующих фотографий мы разместим разъяснение властей. Но потом меня и редакторов еще нескольких СМИ, в том числе и «Югополиса», вызвали в прокуратуру и обвинили в том, что это именно мы распространяем изображения нацистской символики, а не сын высокопоставленного чиновника, который фотографируется в фашистской форме и выкладывает снимки в социальные сети. В итоге мы подкорректировали фотографии с помощью "смайликов" на месте символов Рейха – получилось крайне мило.

Требования снять или переписать новости в последнее время звучат крайне редко. Если у нас на руках есть доказательства, если информацию подтвердили в нескольких источниках, новость будет опубликована и остается на портале. При этом мы всегда готовы опубликовать комментарий недовольной стороны. Но некоторые представители властей или коммерческих структур до сих пор уверены, что гораздо лучше что-то не написать, чем воспользоваться возможностью высказать свою точку зрения.

— Ты имеешь в виду расхожее убеждение: если про это не рассказывать, то никто никогда не узнает? Но тайное ведь всегда становится явным.

— Вот именно. Получается, вместо того, чтобы сознательно формировать информационную картину дня, чиновники пытаются какие-то элементы пазла спрятать, а потом закрасить черным маркером, искренне надеясь, что если про это не напишут СМИ, то население останется в неведении. Но ситуация меняется. Еще лет 5-6 назад получить оперативный комментарий по громкому событию было невозможно, сейчас уже появляются люди, которые понимают, что информацией можно управлять не только запретительными методами.

Раньше всех это поняли сотрудники правоохранительных органов: если происходит ЧП, лучше сразу же быстро и четко прокомментировать его, чем потом тратить время и силы на развенчивание слухов.

— Случай общения с прокуратурой после истории с сыном вице-губернатора был единственным?

— Нет, периодически приходится давать какие-то разъяснения. То бдительные краснодарцы найдут пропаганду гомосексуализма в новости о том, что представители ЛГБТ- сообщества повесят зимой в парках кормушки для птиц и белок. То я прохожу свидетелем по делу о том, что какие-то люди приписали депутату Елене Мизулиной идею запретить оральный секс. Она такого не говорила и подала в суд, потом десятки человек по всей стране давали показания.

— Антон, с учетом твоего профессионального опыта, ты не хотел бы преподавать студентам азы онлайн-журналистики?

— Мы давно предлагаем нашему журфаку проводить семинары по интернет-журналистике, нам есть чем поделиться с новичками. Но оказалось, чтобы преподавать на журфаке, нужно устроиться туда на работу, хотя бы на 0,25 ставки, а это совершенно не то, чем мне хочется заниматься.

Факультет журналистики КубГУ, к сожалению, не смог приспособиться к современной ситуации в медиа и наладить выпуск специалистов, отвечающих требованиям сегодняшнего дня. Там до сих пор готовят людей для работы в несуществующих советских газетах. Но если раньше это делали более-менее хорошо, то нынешних выпускников вряд ли взяли бы в газету «Комсомолец Кубани» образца, скажем, 1980 года. Уровень подготовки упал достаточно сильно, ведь студенты не получают актуальных знаний.

Наш журфак является не школой профессионального мастерства, а местом, где людям прививают какую-то особую кубанскую систему взглядов, учат, как именно нужно любить родину – большую и малую. Любовь к Родине – это прекрасное чувство, но, мне кажется, каждый должен культивировать его в себе самостоятельно. В итоге процент выпускников, которых сразу после вуза хочется взять на работу, достаточно небольшой.

— Почему ты не вступаешь в Союз журналистов?

— Если честно, я просто не понимаю, чем мы можем быть полезны друг другу. Просто получить корочку – зачем? Если я пойму, что мои профессиональные знания востребованы коллегами, то подумаю о вступлении в СЖ. Просто хранить в тумбочке членский билет, платить взносы и раз в год ездить на фестиваль СМИ – это не для меня. На ЮГАх, кстати, нет ни одного члена Союза журналистов.

— Что ты думаешь о происходящих в эти дни кадровых перестановках в краснодарских телекомпаниях?

— Кадровые перестановки на «Девятом канале» — крупнейшем краевом канале, который к тому же получает в год около 600 млн рублей из регионального бюджета, – это достаточный информационный повод для новости. Полагаю, что одна из причин перестановок – вопрос эффективной траты денег. Многие подвластные СМИ, живущие за счет бюджетных вливания, расслабляются, их контент слабеет, рейтинги падают. Власть, как заказчик, могла понять, что выделяемые средства тратятся не оптимально. Работодатель просто поменял наемных работников – это обычный процесс.

Можно также предположить, что чиновникам понадобилось усилить контроль над информацией: «Девятый канал» возглавил человек, максимально интегрированный в краевую власть и умеющий работать в этой системе. Степень управляемости каналом, бесспорно, повысится, а вот процент собственной точки зрения, безусловно, снизится.

Но дело в том, что в нашем регионе достаточно более насущных проблем, чем финансирование придворных СМИ. Дотации такого объема фактически уничтожают рыночные отношения в этой сфере масс-медиа, потому что СМИ, вместо того чтобы конкурировать друг с другом за читателей и рекламодателей, живут на готовом, и их в меньшей степени заботит мнение аудитории.

— Как ты думаешь, почему краевая власть так дистанцирована от журналистов? Почему губернатор не проводит открытые пресс-конференции, официальные СМИ заполнены шаблонной, протокольной информацией?

— А зачем чиновникам приближаться к журналистам? Журналистика в нашем регионе в большинстве своем обслуживает интересы власти. Она делает это сознательно и за большие деньги. Я знаю людей, которые не верят в независимую журналистику в принципе и говорят, что рано или поздно найдется тот, кто заплатит, так почему бы не поработать на государство, раз у него есть деньги.

Эти журналисты дают населению картину происходящего так, как этого хочет власть. Зачем губернатору проводить большую пресс-конференцию, если можно разослать всем заготовки текста и наутро они выйдут в краевых и районных газетах с одинаковыми заголовками?

— Но массовый выход чиновников в социальные сети разве не связан со стремлением стать ближе к народу? Как ты считаешь, оправдала ли себя идея выхода в интернет губернатора Кубани и мэров крупных городов?

— Аккаунты чиновников в социальных сетях - это последние следы медведевской оттепели. Именно он, будучи президентом страны, вышел в Твиттер и освоил Инстаграм, а также дал понять, что эту инициативу необходимо подхватить и воплотить в жизнь на местах.

Это хорошая идея: интернет-общение может и подкорректировать имидж чиновника-руководителя, и послужить хорошим источником информации. Другой вопрос, что у нас на Кубани твиттер-аккаунты официальных лиц превращаются в те же самые пресс-релизы, ограниченные нормой 140 знаков. Краснодар - достаточно маленький город, и, думаю, все заинтересованные журналисты прекрасно осведомлены, кто ведет микроблоги первых лиц.

— Это нормально, когда после случившегося ЧП официальный комментарий губернатора сначала появляется в его микроблоге, а потом уже он сам выступает с расширенным комментарием? Или не выступает, а это делает его пресс-служба.

— Нет, Эта ситуация, в первую очередь, нацелена на то, чтобы повысить индекс цитируемости губернаторского микроблога. Известно, что между региональными управленцами существует конкуренция, чей же аккаунт лучше и более читаем в соцсетях. Первые строчки этого рейтинга в последнее время оккупировал глава Чечни Рамзан Кадыров, которого остальные главы регионов стремятся догнать и перегнать.

Конечно, использовать официальный твиттер в качестве источника информации можно. Но официальное выступление по телевизору или релиз на сайте администрации гораздо более полезен электорату - если власть, конечно, задумывается о народе, а не о рейтингах.

— Чем ограничивается твое знакомство с местной журналистикой? Ты читаешь кубанские газеты, смотришь региональное телевидение?

— Я стараюсь регулярно просматривать онлайн-версии местных газет, реже смотрю телеканалы, чтобы увидеть, что там происходит, как строятся новостные выпуски. Регулярно слежу за коллегами из интернет-СМИ.

— Можешь отметить кого-нибудь из коллег? Чьи материалы тебе интересны?

— Это Анна Перова из «Коммерсанта» и Татьяна Павловская из «Российской газеты». Читаю их с удовольствием, потому что пишут они объективно и непредвзято. Заметим, что обе не работают в кубанских СМИ, они – собственные корреспонденты федеральных изданий. В последнее время в качестве журналиста себя прекрасно зарекомендовал Сергей Бурцев, который раньше работал на "Девятом канале".

— Зависимым от власти журналистам на пятки наступают независимые блогеры. Но имеют ли они отношение к собственно журналистике?

— На Кубани очень размыто понятие блогерства. Для меня блогер - это тот, кто выступает в интернете профессионально, осмысленно, и отдает себе отчет в изложении своих мыслей. Это достаточно взрослые, состоявшиеся люди, добившиеся в жизни определенных высот. Если у человека есть страничка в ЖЖ или Фейсбуке, и он постит туда котиков, цветочки, демотиваторы и прочие «няшки», это не блогер, а обычный интернет-пользователь.

Наши краснодарские блогеры называют себя профессиональными, потому что они зарабатывают деньги, размещая рекламу, а это весьма сомнительный критерий.

В краснодарской блогосфере нет своих Навальных, Варламовых, Носиков, Адагамовых. В Краснодаре блогеров явно переоценивают – это небольшое количество людей с достаточно ограниченной аудиторией 200-300 человек в день. Несколько лет назад, когда по всей России прокатилась мода на блогосферу, и у нас в городе родилась традиция приглашать блогеров на встречу с мэром, губернатором, устраивать для них туры. На что ориентировались при этом организаторы мероприятий, трудно сказать. Тем не менее, сложилась какая-то блогерская тусовка, не особо известная широкому кругу краснодарцев.

Но если у человека есть потребность излагать эти мысли – это же прекрасно. Пользуясь случаем, передаю привет краснодарским блогерам – пишите чаще, больше и интересней.

Информацию блогеров нельзя сравнивать с журналистикой – это свидетельства очевидцев, но далеко не всегда в них присутствует объективность. Блогеры полезны тем, что дают информационные поводы. Но зачастую журналистам приходится опровергать распространяемые ими и другими пользователями соцсетей слухи.

— Тем не менее российские законодатели не так давно приравняли крупных блогеров к СМИ. Не захотят ли кубанские власти подмять под себя еще и местную блогосферу?

— Я не знаю кубанских блогеров, которые бы подпадали под новый закон – аудитории у них для этого не хватает. В сегодняшней ситуации с регулированием интернета мы видим, что очень большое количество законов принимается только для того, чтобы они исполнялись не в обязательном порядке, а выборочно, то есть использовались как инструмент давления. Тот же закон о блогерах в его сегодняшнем виде в России невозможно применять стопроцентно, потому что нет никакого механизма подсчета аудитории. Закон был принят для того, чтобы применять его к отдельным персоналиям в частных случаях.

Также и принятый недавно закон о комментариях в интернет-СМИ возлагает окончательную ответственность за реплики пользователей на редакцию издания. Понятно, что Роскомнадзор физически не в состоянии отслеживать все форумы многочисленных сайтов, но этот нормативный акт запросто может стать инструментом подавления или способом для нечестной конкуренции. Все эти инициативы ограничивают СМИ в развитии – например, ЮГА.ру были вынуждены вообще отказать читателям в обсуждении новостей, чтобы не связываться с возможными последствиями.

Мне кажется, в будущее не стоит смотреть с пессимизмом. Рано или поздно ситуация в кубанской журналистике изменится, должна возникнуть здоровая конкуренция. Да, некоторым СМИ придется сменить формат или вовсе закрыться, но зато оставшиеся будут работать честно и нормально. Это время не за горами, потому что период стагнации не может длиться вечно. Тем более, что на Кубани есть люди, которые готовы хорошо и много работать и понимают социальную ответственность СМИ перед обществом, а не только раз в месяц получают зарплату от краевых властей.

Все будет хорошо, подождем немножко.