О первой краже и детстве

Свою первую книгу я украл ещё учась в начальной школе. Было мне тогда лет 7-8. Что это была за книга я уже, наверное, не вспомню — то ли сборник сказок или какой-то малоизвестный приключенческий роман для детей, — но саму кражу помню очень хорошо. В тот день мы с отцом на целый день приехали в Краснодар (жили мы тогда в маленькой станице далеко от города). После традиционного сеанса катания на каруселях и поедания мороженого мы отправились на книжный развал, где папа долго выбирал себе что-то из современных российских детективов а-ля «Слепой наносит ответный удар». Воспользовавшись суетой — отец никак не мог найти какую-то книгу и попросил помощи у продавца, — я быстро схватил понравившийся мне фолиант и положил его к себе в рюкзак. Сделал я всё это не по-детски хладнокровно и молниеносно — со стороны, наверное, выглядел как заправский вор. В итоге всё прошло успешно: ни отец, ни продавец не заметили воровства, а книга была прочитана в тот же вечер. C тех пор таскать книги я стал почти всегда, когда бывал в Краснодаре. А случалось это где-то раз в неделю.

Естественно, никакой идейной платформы для воровства книг у меня ещё не было, — я просто хотел читать. Детство моё проходило, как я уже сказал, в маленькой станице. По понятным причинам с книгами там была большая беда. Библиотеки отсутствовали, а скромный книжный шкаф родителей я перешерстил еще до поступления в школу. Доходило до того, что перечитывал старые советские газеты, хранящиеся в гараже у дедушки, а иногда и телефонный справочник.

Родители мою страсть к книгам особо не поощряли. Дело было, конечно, не в самом чтении, а в том, что из-за него я не обращал практически никакого внимания на остальные предметы школьной программы. С математикой я и вовсе только к старшим классам более-менее разобрался. До этого она мне представлялось какой-то алхимической наукой, подвластной только посвящённым. Мне даже кошмары снились: жестокая и кровавая война между цифрами и буквами, где последние всегда терпят сокрушительное поражение.

Когда мои неуспехи в школе стали уже совсем пугающими (а это произошло довольно быстро — в конце первого класса), родители стали мне запрещать чтение книг. Естественно, это касалось не учебников, а моих любимых сказок и приключенческих романов. Как раз из-за этого я и стал воровать. На мои просьбы купить книги родители отвечали отказом — мол, математику сначала подтяни, а потом уже свои сказочки читай. В результате украденные книги мне приходилось читать у дедушки в курятнике — ночью, с фонариком. Для «Приключений Тома Сойера», кстати, это, наверное, идеальные декорации (смеётся).

Воровать книги я перестал только года через полтора. Причина банальная — меня поймали. Слёзы матери («наш сын — вор» ), отцовский ремень, домашний арест на два месяца — так бесславно закончился мой первый воровской период. Я стал более прилежным учеником, чтение отошло на второй план — родители покупали мне не больше одной книги в месяц.

Получив пунктирное понимание истории литературы, я стал сам заглядывать в интересные большинству подростков пространства — туда, где туманные тропы, щедро усеянные «цветами зла». Средневековые мистики, Маркиз де Сад, Бодлер, сюрреалисты, битники — меня интересовали все авторы, которые пытались экспериментировать в плане содержания или формы.

Постепенно увлекаясь всё более и более маргинальными писателями, я уже ближе к старшим классам заинтересовался творчеством француза Жана Жене. Именно из-за него я снова стал воровать. Вот что значит сила искусства (смеётся). Первую книгу Жене — «Богоматерь цветов» — я распечатал на листах А4. Она до сих пор, кстати, в таком виде лежит у меня в книжном шкафу. Надо сказать, что «Богоматерь цветов» Жене написал, находясь в тюрьме, куда он часто попадал в том числе и за кражу книг. И когда в одном из книжных магазинов я увидел «Торжество похорон» за его авторством, то я понял, что книгу надо именно красть, а не покупать. Уверен, что Жене одобрил бы мой поступок.

Ведомый ангелом-хранителем в лице французского писателя-вора, с тех пор я стал красть книги регулярно. До сих пор не могу остановиться. Получается, что уже больше 10 лет этим занимаюсь — солидный профессиональный стаж. Какого-то определенного норматива — что я, допустим, должен украсть столько-то книг в такой-то период — у меня нет. Но если попытаться найти общий знаменатель, то получится, думаю, что в неделю я краду одну-две книги. Сколько там получается за 10 лет? С математикой у меня до сих пор проблемы (смеётся).

О кодексе книжного вора

С годами выработался собственный кодекс книжного вора. Звучит, конечно, пафосно, — я всё-таки не рыцарствую, а просто книги ворую, но для меня всё это действительно крайне важно.

Скажем, я всегда беру книги только в больших книжных сетях. Есть в этом, наверное, что-то наивное и инфантильно-утопическое, но я, правда, не люблю огромные монстры-корпорации. Это какие-то бездушные бизнес-машины, уничтожающие всё на своём пути. Другое дело — маленькие книжные магазины или книжные развалы, рынки. Там есть какая-то теплота, человечность.К тому же обворовывать людей, которые занимаются чуть ли не благотворительностью, — это, по-моему, кощунство. Так что я в некоторой степени книжный Робин Гуд — ворую у богатых, но отдаю не бедным, а самому себе.

Отдельно упомяну о т.н. магазинах «интеллектуальной литературы» вроде московских «Фаланстера» и «Циолковского», питерских «Порядка слов» и «Все свободны», казанской «Смены» и т.д.

О книжном «прожиточном минимуме» и научной работе

Книги я ворую, естественно, не для праздного чтения по выходным. Я культуролог, мне надо постоянно читать. Сейчас дописываю диссертацию, читаю много книг по теме своей работы, но половину списка моего чтения всё же составляют книги, которые никак не связаны с диссертацией. Таким образом я освобождаюсь от узкой специализированности, стараюсь следить за новинками, держать себя в интеллектуальном тонусе.

Мой книжный «прожиточный минимум» — 20 книг в месяц. Если читаю меньше, то сразу сбивается прицел, мысль становится более ленивой. Большую часть из этих книг я либо покупаю, либо скачиваю в интернете. Остальные — ворую. В основном это новые книги по гуманитарным наукам, художественная литература. Люблю ещё почитать всякий трэш типа псевдомемуаров наших т.н. «звёзд». Недавно вот украл книгу Андрея Малахова. После тяжёлой научной работы все эти придавленные графоманией истории — просто какое-то душеспасительное юмористическое чтиво.

Свою диссертацию я планирую выпустить в качестве монографии в следующем году в одном из московских издательств. И лучшим подарком для меня (думаю, что и для большинства вменяемых авторов тоже) будет, конечно, если мою книгу украдут. Это, на мой взгляд, высшая степень признательности.

Из-за того, что я много читаю, воровать мне приходится и по финансовым причинам. Если сейчас я уже, наверное, мог бы себе позволить покупать все книги, то сразу после окончания университета, когда я работал преподавателем, такой возможности не было. Зарплата у начинающего преподавателя практически как у мыши — вся уходит на бытовые нужды. Тут уже не до расходов на книги.

О воровстве как творческом акте

Кроме книг я больше ничего не ворую. Хотя было, наверное, пару раз в школьные годы — жвачку из магазина, шоколадку какую-нибудь или другую мелочь. Но не более.

За всю мою взрослую карьеру книжного вора я сталкивался с проблемами всего несколько раз. И я их всегда благополучно разрешал. Дело в том, что у меня достаточно представительный вид. И даже когда продавцы ловят меня с поличным, мне легко с помощью улыбки и вежливости удаётся убедить их в том, что я просто в спешке или из-за невнимательности забыл оплатить покупку. К тому же я действительно часто покупаю книги, в связи с этим и отношение продавцов, которые меня узнают, более благосклонное.