Известный краснодарский архитектор Федор Мирошников рассказал «Югополису» о том, что поможет привести в порядок лицо города.

Федор Мирошников в разные годы работал главным архитектором Славянска-на-Кубани, Краснодара и Новороссийска. Созданный в девяностых годах при его непосредственном участии краснодарский поселок имени Жукова (Энка) до сих пор остается образцом удачного градостроительного решения. Глубоко неудовлетворенный тем, что наблюдает сегодня в краснодарском подходе к градостроительству, Мирошников, тем не менее, не считает ситуацию безнадежной.

Образцы и образчики

— Приведите примеры появившихся в последнее десятилетие зданий или территорий Краснодара, которые могли бы служить образцами правильных архитектурных решений.

— Образцы? Собор Александра Невского. Пусть его восстановили не там, где он был исторически, зато теперь он открывает и одновременно завершает улицу Красную. Также украшением города стал памятник Екатерине Второй и территория вокруг него. Образец того, как можно осовременить здания советский застройки и придать территории уют и комфорт, — оформление пространства возле Дома книги.

Удачный образец коммерческой недвижимости – и по архитектурному решению, и по размещению — торговый центр Oz-Mall. Но это, пожалуй, и все. Остальные удачные решения относятся к более ранним периодам.

— А какие из недавних градостроительных решений вы считаете неудачными?

— Здание банка «Кубань кредит» на Орджоникидзе. Оно перекрывает единственное место, через которое с Красной был виден Екатерининский собор. Ранее принималось решение, ограничивавшее высоту зданий на этом участке четырьмя этажами. Но банк каким-то образом достиг нынешних габаритов, и теперь мы с Красной собора не видим. И не увидим.

Следующий образчик — то, что возвели на месте гостиницы «Центральная». «Центральная» в свое время попала на открытки и была одним из символов Краснодара. Новое здание не только не лучше снесенного, ни и градостроительно посажено не лучшим образом.

Посмотрите — насколько душевнее решен соседний квартал с бывшим магазином «Электрон». Насколько люди, проектировавшие и строившие его, были профессиональнее. Там три высотки соединены одноэтажным корпусом, увеличен отступ от проезжей части, бережно подошли к окружающей застройке – и через улицу Мира, где пятиэтажки, и открыли угол Красноармейской с частью старых зданий...

Вот скажите, неужели после сноса «Центральной» трудно было отступить от Мира на ту же ширину, что и «Электрон»? Тогда бы на два квартала образовалась единая линия, просторная территория, за которой - раз - и сквер со слоном, а там уже и выход к реке. Но этого не сделали, а зажали улицу громадиной гостиницы.

Градостроительство — это еще и наука использовать шанс. В других городах иногда сотнями лет ждут момента, чтобы сделать то, что нужно. А у нас такие моменты не используются. И их уже не вернуть.

Теперь перенесемся на бульвар на Красной, который выводит нас к «Авроре». Я понимаю, по центру бульвара на одном квартале с «Авророй» собираются строить храм. И станет неясно, к чему стремится бульвар, — к храму или к кинотеатру?

Храм нельзя ставить, где заблагорассудится. Бульвар на Красной — светский по характеру. Он для прогулок и для развлечений. Он выводит к кинотеатру, рядом с которым появится каскад фонтанов. Как это соотносится с храмом, с местом, где люди должны думать о Боге? Храм нельзя там ставить. Он начнет «спорить» со зданием «Авроры» и уничтожит перспективу. Если на бульваре расместят храм, это станет еще одной градостроительной ошибкой. А вот благом для города стало бы открытие другого – уже действующего храма.

— Как это — открыть уже действующий?

— Визуально открыть Екатерининский собор, который сейчас с четырех углов окружен «г»-образными пятиэтажками. Раньше вокруг собора были парк и кладбище. После войны военные воткнули туда эти здания, закрыв собор. (Кстати, есть и «свежий» образец убийственного для города военного самоуправства – жилой комплекс из красных домов вдоль улицы Дзержинского).

Но — вернусь к собору. Деянием, достойным столицы Кубани, был бы снос пятиэтажки на углу Мира и Коммунаров. Тогда собор открылся бы сразу с двух сторон. Я в свое время говорил об этом тогдашнему губернатору Кондратенко, но не сложилось. Не то было состояние экономики.

Сейчас же появилось еще и окно возможностей для переселения жителей этой пятиэтажки. Поблизости, на территории бывшего пивзавода, можно возвести жилье, в которое люди с большой долей вероятности согласятся переехать (потому что останутся в своем привычном районе).

И тогда можно было бы этот дом снести, открыв городу удивительный собор.

Еще одно окно возможностей — цирк. Я все жду, когда его начнут приводить в порядок? И все думаю — отчекрыжат от территории куски или нет? Хотелось бы, чтобы всю «чешую» из ларьков и павильончиков вокруг снесли навсегда, и открылся цирк, вокруг которого расположилась бы зеленая зона, включающая и воду.

— Недавно в Краснодаре спилили старые деревья на Красной, и это вызвало возмущение горожан. На ваш взгляд, нужно ли было убирать эти деревья?

 — Я не владею информацией, чтобы делать выводы, но в целом не вижу большой проблемы в том, чтобы убрать одни деревья и посадить другие. Проблема тут иная. Деревьям можно придать любую форму. Сформировать из них шары или арки, овалы или низкие, но широкие и тенистые «площадки». Но для этого их требуется регулярно и планомерно кронировать.

Общественности сейчас стоит ставить вопросы следующим образом: начнут ли высаженные на месте спиленных деревья кронировать, как положено, или они, как обычно, будут расти лет десять, а потом энергетики прорежут в кронах дыры, чтобы торсада прошла?

«Легкие» решения

— Любой разговор об облике города начинается с денег. Существуют ли недорогие решения?

— Есть проблемы, решить которые относительно несложно. Например, привести в порядок второстепенные улицы.

Если отойти от магистралей, которым уделяется особое внимание, что мы видим? Станицу. Второстепенные улицы можно привести в порядок за один сезон, но решение требует воли. Сначала нужно вырубить все вишни и черешни, которые люди насадили где попало, и высадить парковые породы — дубы, липы, платаны, березы. Причем высадить по общему плану – чтобы деревья стояли рядами, объединяя улицу, а не буграми и плешами, как сейчас.

Одновременно нужно содрать с улиц всю псевдокрасоту — палисаднички, пригородочки, заборчики. На газонах им не место. Выровнять нужно не только деревья, но и столбы (причем и по вертикали, и по горизонтали, чтобы стояли по ниточке). И при этом лишние столбы (которые ничего не несут) убрать.

После установить бордюры. Город начинается с бордюров. Если их нет, нет и города. Ну и, наконец, уложить дорожное покрытие и тротуары. И не нужно все тротуары укладывать одинаковой плиткой. Пусть у каждой улицы будет свой цвет. Это и красочности придаст и поможет ориентироваться в городе.

Кстати, на магистральных улицах нужно сделать ровно то же самое. Только еще и торсады убрать. Спрятать все провода в землю.

— За чей счет?

— Не знаю. А за чей счет проводят эти работы в Европе? Если вы думаете, что торсады – это мелочь, посмотрите на улицу Красноармейскую. Ей же цены нет, этой улице. Она настолько масштабна, на ней столько сохранившихся исторических зданий. Но она вся изрезана, просто убита проводами.

— И все же вопрос цены остается. Кто оплатит такие перемены?

— А кто оплачивает сегодня «единый архитектурный облик»? Собственники. И я думаю, эти затраты можно было бы и уменьшить. Есть старые наработки. Есть субботники. Есть школьники. Они могли бы и убрать и высадить все что нужно. Легко. Главное – четко сформулировать задачу, за которой просматривается общее благо.

— Допустим, с помощью школьников и субботников можно облагородить улицы. А дальше?

— Мало облагородить второстепенные улицы. Нужно открыть их для проезда. Мы не можем расширить пропускную способность имеющихся магистралей. Значит, нужно уменьшать количество транспорта (например, запретив въезд в город длинномерам в часы пик – пусть въезжают в полдень или ночью). А еще – открывать новые дороги. Те, что сегодня отсыпаны раскатанным гравием или перегорожены бетонными блоками. Убрать эти блоки не стоит ничего, а эффект оценят все.

Еще, конечно, очень внимательно надо отнестись к перекресткам и постараться везде сделать правый поворот свободным. Это не наше изобретение, во всем мире оно работает. Если человек всегда может повернуть вправо, это значительно увеличивает скорость автомобильного потока.

— Но Краснодар не ограничивается центральными кварталами.

— Есть еще и микрорайоны. Я даже не стану говорить, что безрассудно развивать город сразу во всех направлениях, вместо того чтобы пошагово отрабатывать территорию за территорией. Обращу внимание на два момента, не требующих от города колоссальных вложений, но превращающих его в полноценного игрока на инвестиционном рынке.

Первое. Рядом с каждым жилым районом необходимо еще на этапе планирования закладывать производственную зону. Город должен проводить на эти участки свет, воду и канализацию, а потом продавать их под бизнес или сдавать в аренду. Там появятся цеха или склады, а часть населения микрорайона найдет себе работу и не будет ежедневно колесить через весь город. Но этого нет. Посмотрите на Юбилейный – где там работать? А ведь по количеству населения он сопоставим с крупным райцентром. Там тысяч семьдесят живет.

Второе. В каждом микрорайоне должна быть социальная инфраструктура. Детсады, больницы, школы. Но каждая школа – это 3,5 гектара земли.

Я, инвестор, должен отдать под школу 3,5 гектара земли на участке, который купил? Да с какой радости! И что мы получаем в итоге? Назовите мне микрорайон…

— Репино.

— Нет. Только не его. Там ни парковок, ни школ. Детсад сделали, но и он — пятая часть от того, что нужно.

— Ладно. Сенной рынок.

— О! Самый центр! Два жилых комплекса – на бывшем рынке, и на территории воинской части. Где школа, в которую пойдут дети из этих домов?

Пойдем дальше — Кубанская Набережная. Там где «Кларисса» дом построила, должна была быть школа. Где она?

Берем застройку по Кожевенной. Ни школ, ни садиков до самого Юбилейного.

Или возьмем микрорайон на Солнечной и Восточно–Кругликовской. Лет десять назад там ничего не было, а сейчас тысяч пятьдесят живет. Вы представьте, какая нагрузка на инфраструктуру? Я, кстати, когда-то этот район проектировал. И хорошо помню, что в проекте заложены были три бульвара с парковками внизу. Школа там планировалась. Больница. Где это все? А микрорайон уже достраивается.

— Вы просили назвать любой микрорайон…

— И мы везде увидели одно и то же. Инвестору невыгодно строить объекты социальной инфраструктуры. Даже если он выделит место под школу, то потом всеми правдами и неправдами застроит его тем, что принесет деньги.

Поэтому у города должен быть земельный фонд, из которого он бы предоставлял землю инвесторам в счет компенсации. Любой инвестор, купив участок под строительство жилья, отдает городу 3,5 гектара под школу и забирает 3,5 га в другом районе. То же самое с детскими садами и больницами. Все это должно делаться под одним «знаменем». По одному плану, чтобы город выступал тоже как инвестор, только инвестировал в социалку.

Работа над ошибками

— Градостроительство – это столетия последовательных действий. Архитектурой нужно заниматься каждую секунду, минуту, день, год, столетие. Мы же занимаемся Краснодаром какими–то кампаниями. Была реконструкция центра. Теперь вот единый облик… А архитектура не приемлет кампанейщины. Она требует постоянного контроля и работы над ошибками – как в школе. Скажите, почему после кампании по «реконструкции центра» — когда город разбирали на кварталы, работа над ошибками не проведена?

— О каких ошибках речь? Общепринято – реконструкция не состоялась, потому что помешал кризис.

— Это официальная версия. А на деле ничему кризис не помешал. Как строили, так и строят. Точечно и хаотично, выбирая самые лакомые места и легко нарушая нормы. Так было до объявленной реконструкции, так продолжается и сейчас.

В рамках работы над ошибками той «реконструкции» надо выписать всего несколько строчек, но принять их непреложность.

Первое. Красные линии Екатеринодара неприкосновенны. Они — наша историческая ценность, доставшаяся из екатерининских времен, и не подлежат пересмотру. Никакие разговоры, что «транспорт не идет» не являются поводом для их переноса. Вот Барселона уже 250 лет не меняет свои красные линии, и ей это только на пользу.

Второе. Этажность зданий первого ряда не может быть больше семи. Почему? Потому что это масштаб, соразмерный человеку, существующей в Краснодаре екатерининской сетке кварталов и дореволюционным трех- четырехэтажным зданиям. Внутри квартала можно строить и выше. Но первый ряд: семь этажей - максимум. Кстати, по такому принципу застроен и Париж, только там в первом ряду девять этажей, и Барселона – вот там семь.

Третье. Планировочная, градостроительная документация на будущее должна разрабатываться только за счет города и без права корректировки инвестором. Сейчас ее обычно делает инвестор. Но кто платит, тот и заказывает музыку. Именно поэтому у нас появляются проекты, выгодные для инвестора, но не для всего города. Простейший пример – когда дорога (которая ради всеобщей пользы - скорости движения - должна идти прямо) прокладывается в обход участков инвесторов, по меже, и из-за этого на ней появляются три-четыре поворота. А каждый поворот – это снижение скорости движения автомобильного потока, пробки и выхлопы.

Вот чтобы всего этого не происходило, планировочную документацию город должен разрабатывать за свои деньги. Управлять градостроительным процессом – это опережать и платить.

Четвертое. Все вышеперечисленное должно быть вписано в законы и уставы и не иметь исключений. Любое исключение, чем бы оно не было обусловлено, пробивает брешь в целостности. И разрушает ее.

Мэр города во время инаугурации держит руку на Уставе города. А другую он должен держать на генеральном плане. Когда при каждом мэре принимается новый генплан города, городу это ничего хорошего не сулит. В градостроительстве самое страшное – начать и, не доведя до логического конца, бросить. Пример - улица Садовая, которую планировали довести до Яблоновского моста, но так она никуда и не ведет.

— Сказанное вами относится не столько к архитектуре, сколько к исполнительской дисциплине и наличию политической воли…

— А архитектура — это политика. И культура власти, запечатленная в камне. У Кубани есть области, где именно благодаря культуре мы впереди. Когда я въезжаю в край из Ростовской области, вижу, что культура сельского хозяйства у нас на 2-3 головы выше. А если со стороны Ставрополья, то разница еще заметнее.

Что это значит? Что мы смогли приучить всех содержать землю, дороги, лесопосадки. Я часто езжу утром и вижу, как их чистят. В полях у нас все ухожено, все красиво, разумно. Но стоит попасть в любой населенный пункт, хочется сразу его покинуть. Потому что в градостроительстве такой культуры у кубанцев нет.

— Создавать ее — задача власти?

— Да. И для этого можно было бы проводить конкурсы на архитектурные проекты, но ориентированные не на самую низкую цену, а на лучшее решение. Если все определяет цена, качество неминуемо падает. Поэтому цена должна объявляться до конкурса. Вот эта работа стоит столько-то. Не меньше и не больше. Найди решение и выиграй.

Если бы губернатор ежегодно проводил всего один такой конкурс — краевой, и мэр Краснодара еще один — городской, я уверен, все населенные пункты стали бы подход копировать. Причем тут не нужно предусматривать даже больших наград.

Для архитектора награда – воплощение его проекта. А для всего общества это стало бы толчком к развитию новой среды.