— Рекламодатели на них ориентируются.

— Раньше люди, не имея других знаний, считали, что Земля держится на трех китах.

— Хорошо, а какая у вас есть обратная связь со зрителем?

— Она есть. К примеру, в октябре прошлого года мы запустили сайт телеканала. И сегодня вышли в регионе на первое место по новостным запросам. По посетителям, приходящим на новости, «Кубань-24» – сайт номер один.

— Это кто так решил?

— Это видно по посещаемости. В отличие от телевидения интернет дает возможность увидеть эти цифры. Скоро в эфире мы запустим программу, где будут использоваться серьезные интерактивные способы связи со зрителями. Всех секретов раскрывать не буду. Скажу лишь, что этот проект выйдет в прямой эфир с использованием всех современных форм коммуникации - социальных сетей, телефонных звонков, скайпа и т.д. Мы очень хотим настоящей обратной связи со зрителями.

— То есть вы вообще закрыли для себя тему рейтингов?

— Рейтинговый канал сделать можно. Взял парочку звезд, начал копаться в их личной жизни – вот и рейтинг. Но будет ли в этом случае наша компания выполнять задачи, которые поставлены перед командой зрителем и учредителем?

— А какие у вас задачи? Какова ваша миссия?

— Мы единственный канал, который в своем информационном пространстве объединяет весь наш регион.

— И ГТРК «Кубань» объединяет…

— Нет другого канала, который вещал бы 24 часа в сутки и преимущественно предлагал программы о Кубани. У нас целый спектр спортивных, исторических, деловых программ – на местном материале. Мы только начали снимать документальное кино, а наш фильм «Формула Анилина» уже занял первые места на престижных конкурсах. Вот вы, например, знаете, какие легендарные личности жили на Кубани? Сколько полезного они в своей жизни делали? Мы сняли цикл «Исторический портрет» - 26 серий, где рассказали о не известных широкому кругу людей кубанцах. На примере их жизни, их поступков и общественно важных дел мы сейчас обязаны учиться. Это можно и в школах, и в вузах показывать. Нужно популяризировать нашу историю. В этом наша миссия в том числе.

— Сегодня некоторые мои знакомые вообще перестали включать телевизор. А в последнее время я даже слышу такое: «А, с тобой все ясно, ты смотришь телевидение». «Жертва телевизионной пропаганды» - это уже становится диагнозом, вы не находите?

— Телевизор – это просто техническое средство, которое показывает аудиовизуальный продукт. Интернет – тоже способ доставки некоего контента, текста, видеопродукта. Ты можешь и в интернете смотреть то же самое, что по телевизору – фильмы, сериалы, концерты, клипы, новости.

Вот у нас, допустим, выходит программа «Факты», и если ты ее пропустил в прямом эфире, можно посмотреть в интернете выпуск этой программы, когда тебе удобно. Люди путают контент и способ его доставки. А что им не нравится в телевизоре?

— Грубая и навязчивая пропаганда. Бывает, человек только произносит первое слово, и уже ясно, что он смотрит Соловьева и Киселева.

— А я знаю массу людей, которые смотрят телевизор, но они не поклонники Соловьева и Киселева.

— Неужели они всю жизнь смотрят только «Зоо ТВ»?

— Ну, почему сразу «Зоо ТВ»? У меня, например, 250 каналов на спутнике. Сильно политизированные, общественные каналы занимают буквально 1 процент от общего числа. Остальное – 40 спортивных каналов, 40 фильмовых и сериальных, 30 музыкальных. И это тоже телевизор. В профессиональной среде нет слова «телевизор», мы говорим «монитор». Например, программу «Факты» я могу смотреть через телефон. Это моя особенность восприятия, и мне не мешает, что монитор маленький. А вот хороший фильм я посмотрю на большом мониторе. Скорее всего, под «телевизором» в понимании, о котором вы говорите, люди имеют в виду общественно-политические программы. Ну, так у каждого человека есть выбор других программ и каналов. Я вообще думаю, что эфирные каналы все равно когда-то отомрут.

— Что за крамольные мысли?

— Телевидение находит новые пути доставки своего контента. Сначала было два канала, потом четыре. Сейчас их у нас в аналоговом исполнении 15-16. В цифровом вещании свободно можно смотреть 20 каналов. Рано или поздно мы все перейдем на цифровой формат. Но это не значит, что телевидение куда-то денется. Способы доставки меняются, но у людей всегда останется потребность своего монитора. Вот сейчас мы свои мониторы носим с собой – пришла мода на телефоны с большим экраном.

— Когда ваша компания перейдет на цифровое вещание?

— Мы можем довольствоваться только тем, что предлагает федеральный центр. По последней информации, все региональные телеканалы должны войти в третий мультиплекс.

— Вы к этому готовы?

— Да мы хоть завтра можем вещать. У нас 24 часа собственный контент. Мультиплекс – это технология, по которой сразу на одной частоте вещают 10 каналов. Но технически пока нет еще возможностей: в крае должно быть запущено специальное оборудование для третьего мультиплекса.

— Вы были одним из первых сторонников собственного программирования. Тогда эта идея считалась очень революционной и несбыточной.

— Это было в 2006 году. И жизнь показала, что идея жизнеспособна.

— Свой продукт делать региональная компания может. А сама деньги зарабатывать? Может ли ваша компания в нынешних условиях быть финансово самодостаточной?

— «Кубань-24» существует не для того, чтобы только деньги зарабатывать. Это не первостепенная задача.

— Если вы будете жить только за счет бюджета – не рискованно ли это? Сегодня бюджеты сжимаются, как шагреневая кожа – это реальность. Рано или поздно бюджетное финансирование СМИ уменьшится. Что будет тогда с вашей миссией?

— На телевидении есть расходы, которые обеспечивают качество продукта. Если будет тяжелая ситуация в экономике в целом, возможно, чтобы спасти СМИ, правительство пересмотрит некоторые законы. Мы способны зарабатывать на рекламе, но у нас есть ограничения. Например, еам запрещено рекламировать пиво.

— Поговаривают, что федеральным каналам разрешат такую рекламу в порядке исключения.

— Федеральные каналы забирают порядка 80% местного рекламного рынка. Вообще-то это несправедливо. Они здесь никакой социальной функции не несут, местные новости и другие программы не делают. Рекламные агентства, которые продают кубанским рекламодателям эфирное время федеральных каналов, по сути, работают, как финансовые пылесосы: отсюда деньги забрали, в Москву отправили. Если бы эти средства оставались на местном рекламном рынке, то региональные компании меньше брали бы средств из бюджетов и больше зарабатывали сами.

— Но это же рынок. Как это можно отрегулировать?

— Можно. Например, в Европе такие проблемы тоже есть, и они решаются по-разному. В некоторых странах государство регулирует, сколько юридических лиц имеют право продавать телевизионную рекламу. Чтобы «не размазывать» рекламные бюджеты по разным тарелкам, социально значимым СМИ дают определенные преференции. Если, допустим, «Первый канал» забирает рекламные деньги из Краснодарского края, тогда пусть выделяет средства на производство местной информационной или социальной программы. Но он же этого не делает…

— Как вы с кризисом боретесь?

— Сокращаем расходы. Стараемся, чтобы каждый час вещания обходился нам дешевле.

— А сколько у вас стоит один час?

— В среднем, 79 тысяч рублей. Наша задача сегодня – сделать его дешевле. Правда, из всех расходов компании около трети средств съедает подача сигнала в самые отдаленные уголки Кубани. Затраты на спутник гораздо, кстати, меньше, чем на подачу аналогового сигнала по всем уголкам края. Если вещать только в «Триколор» и спутник, мы сразу получим 30% экономии расходов. Но тогда как быть людям, которые хотят смотреть нас по обычному телевизору, а таких большинство? Сейчас зритель требует качества продукта, приближенного к федеральному.

— Придется, наверное, ужиматься.

— Можно снимать сюжеты и на айфон.

— Все экономят, а вы – нет?

— Можно постоянно сокращать затраты, но надо понимать, что в определенный момент это будет происходить за счет ухудшения качества. Например, мы можем поставить более дешевую оптику на камеру. Картинка, конечно, будет не такая яркая, но все равно это же останется телевидением, правильно?

— Губернатор вам звонит?

— Нет.

— Вы не общаетесь?

— Общаемся на каких-то мероприятиях, и все. Я руковожу каналом три месяца. За это время мне ни разу никто не звонил из властных кабинетов. Ни по какому поводу. Мы просто осознаем свою задачу. И спокойно над ней работаем.

— Легче стало работать при новой властной команде?

— Анну Алексеевну Минькову (вице-губернатор Краснодарского края — Прим. авт.) сложно назвать новым человеком в структурах власти. Так же, как и Владимира Владимировича Пригоду (руководитель краевого департамента СМИ — Прим. авт.). Они работали и раньше. Очень помогает, что они в прошлом журналисты. Мы говорим на одном языке и понимаем друг друга. Я имею возможность быстрой прямой связи с ними, чтобы оперативно решать какие-то проблемы. Без бюрократических проволочек любой вопрос решается в кратчайшие сроки. Никто не утверждает наших сюжетов, не контролирует творческий процесс. Совместно с учредителем принята определенная концепция, стратегия развития, а реализовываем мы ее уже сами.

— Ждан, из общественной жизни практически ушла политическая журналистика. Это нормальная ситуация?

— Политики в стране стало гораздо меньше, поэтому практически нет политической журналистики. Ведь у нас же нет борьбы за власть в классическом понимании. Процесс унифицировался в выполнении определенных функций со стороны власти.

— И вас это устраивает? Вам комфортно?

— Что?

— Ну, что, по сути, исчезла многовариантность? Меня, например, это не устраивает.

— А людям нравится. Большинство такая жизнь устраивает. Наличие больших политических процессов в стране, с одной стороны, может способствовать какому-то развитию. А может, наоборот – тормозить его. Сейчас в России происходит развитие. Да, оно идет медленнее, чем хотелось бы. Общество должно созреть для каких-то перемен в государстве. Мы близко общаемся с самыми разными людьми, слышим их жалобы. Люди не жалуются на то, что им не хватает политической свободы, каких-то открытых источников информации. Их волнуют чисто бытовые проблемы: не хватает детских садов, плохие дороги, быстро растут цены. И власть начинает работать в том направлении, которое указывает общество – строит детские сады, ремонтирует дороги, пытается отслеживать цены и как-то оказывать давление на рынок. Мне иногда наше общество напоминает ребенка, который все время что-то просит у родителей.

— Постоянно бьет челом царю-батюшке…

— Проблема нашего общества в том, что мы очень много внимания уделяем личностям. И многого от них хотим. Но должна работать система. Сегодня абсолютное большинство населения поддерживает все, что происходит в стране. А многие наши проблемы заключается в том, что мы плохо делаем свою работу. Власть должна обеспечивать людям социальные гарантии и элементарные бытовые условия. Но власть не отвечает за прогресс. За прогресс должно отвечать общество.

— Как сделать карьеру на телевидении? Вы кем начинали?

— Ассистентом оператора на ГТРК «Кубань».

— Как ассистент может стать директором крупнейшей региональной компании?

— Надо любить то, что ты делаешь. И делать свою работу хорошо.

— А зачем вам MBA? Новая мода, атрибут «джентльменского набора»?

— Это очень полезная вещь. У нас много руководителей выросли из отраслевиков. Школой руководит бывший учитель. Больницей – бывший врач.

— Компанией – ассистент оператора…

— Но я-то по специальности режиссер. Но и этого оказалось мало. В вузе нас не обучали серьезно ни экономике, ни маркетингу. И мне очень понадобились знания, которые дает МВА. Руководитель должен понимать, что такое баланс, рынок, конкуренция, уметь читать финансовые документы, планировать бюджет.

— А вы, наверное, еще и диссертацию защищали?

— Защищал.

— «Диссернет» ее может проверить?

— Проверяйте. Я кандидат философских наук. Изучал ценностно-нормативную систему российского общества. Это достаточно интересная тема – ценности российского общества. И очень современная.

— Вас беспокоит растущий курс валюты?

— А кого он не беспокоит? Но для экономики это хорошо. Чем дешевле рубль, тем больше шансов для производства внутри страны. Для людей неважно, сколько стоит евро, главное – сколько вы зарабатываете. Конечно, мне очень хочется, чтобы развивалась экономика. Тогда и в компаниях, и в семьях все будет стабильно. И планы на будущее можно строить.

— Какие планы? В отпуск, наконец, поехать?

— Я живу в Северском районе. У меня деревянный дом в селе. Лес, петухи, грибы. Я физически не могу жить в квартире. Поэтому мне в отпуск никуда можно не ехать. А планы у меня такие - довести до конца дело, которое мы начали в прошлом году. И сделать «Кубань 24» лучшей региональной компанией в стране.