В понедельник можно было крайне удивиться, что о катастрофически неудачном выступлении российской команды не рассуждает на кухне электрический чайник. Позорный провал спортивной деятельности на Олимпийских играх в Ванкувере ещё пару недель будет живо обсуждаться фактически везде. Начиная от курилок многочисленных министерств и ведомств, заканчивая самыми высокими кабинетами.

Убеждён, окажись наши спортсмены не на столь позорном 11-м месте в общем зачёте стран по золотым медалям, про Олимпиаду забыли бы уже к минувшему вторнику. Провал же — это повод для злословия, для здорового выплеска нездоровых эмоций, связанных отнюдь не с печальным бегом атлетов по лыжням и ледовым дорожкам канадских стадионов.

Олимпиада обошлась России, по разным оценкам, в сумму от 1 до 2 млрд долларов. Если поделить эти деньги на полученные в итоге 15 медалей разного достоинства, можно сказать, что эти награды — самые дорогие на планете. Но как раз именно в этом и состояла задача тех, кто эти 2 млрд выделял-выжимал из бюджетных средств! Помните анекдот про двух новых русских: «Галстук за тысячу долларов? На соседней улице я такой же за две купил!» Исподволь наши спортсмены стали этими самыми героями анекдота, примерив, пусть и поневоле, на две недели личину той самой элиты, чей образ жизни стал в последние годы эталоном для подражания.

Горные лыжи, которые являются неизменным и определяющим фактором любой Олимпиады — именно наличие гор для спусков определяет возможность стать хозяином Игр, именно поэтому мы говорим «Сочи» — подразумеваем Красная Поляна, — в России прошли удивительную трансформацию. Из увлечения романтиков и творческой интеллигенции, которые ставили лыжи к печке, как утверждал Юрий Визбор, они превратились в атрибут образа жизни «золотого сечения» общества. Горные лыжи — это Куршевель, где алчные французы на две недели устраивают для русских ярмарку тщеславия. Когда русские уезжают, цены падают на порядок. Номер в отеле для русского стоит 400 евро, а спустя неделю — 40.

Основной герой горнолыжного Куршевеля — самый богатый человек России Михаил Прохоров. Его феерический загул во Французских Альпах закончился полицейской спецоперацией и водворением олигарха в местный околоток, помните? Так вот, именно Прохорова «назначают» главой всего биатлона накануне Игр в Ванкувере.

Цель оправдывает средства — биатлонисты остаются на Играх единственными, за кого не стыдно. Две золотые медали, бронза и серебро — это меньше, чем было у стреляющих лыжников в Турине четыре года назад. Но не критически меньше.

Объяснение успеха биатлонистов очевидно. Все спортсмены, бегающие на лыжах по равнине, применяют допинг. Разница в том, что жадных ловят, богатых поймать не могут. Спецсредства слишком дороги, и список запрещённых препаратов расширяется. За год до Олимпийских игр наших лыжников и с винтовками, и без уличали в приёме запрещённых средств поровну. Затем биатлонистам нашли в качестве кошелька Прохорова. Лыжникам, не вооружённым мелкашками олигарха, подобрать не успели. В итоге в Ванкувере, не стреляя, смогли выиграть лишь короткие дистанции. Допинг-контроль лютовал, и ни одного скандала не случилось. Но это не значит, что спортсмены не применяли стимуляторы. Это значит, что изобретён какой-то препарат, который ещё неуловим. Правда, стоит он так дорого, что для полноценной конкурентной подготовки команды, помимо миллиардов госбюджета, необходим ещё и ресурс частного олигарха Прохорова.

Горные лыжи России развиваются исключительно в Куршевеле. И в этом — символ бесперспективности развития спорта в той модели, которая существует. Президентом Олимпийского комитета России до последних дней был главный горнолыжник страны Леонид Тягачёв. Если Шамиль Тарпищев научил Ельцина играть в теннис, а затем теннисисты страны выиграли и выигрывают всё, что можно на планете, то Тягачёв пристрастил к спускам с горок Подмосковья первых лиц новой эпохи. Но горнолыжники не выиграли за годы интереса элиты к своему спорту ни одного этапа Кубка мира.

Просто в новую эпоху — новые цели. Какой смысл рисковать на трассе, пытаясь стать чемпионом? Инструктор, красиво спускающийся по куршевельской трассе, радуя глаз чиновника или богача, а быть может, и подсказывающий высокопоставленному «чайнику» пару приёмов, решит свои материальные проблемы куда быстрее, чем на трассе скоростного спуска. Безопасно, сытно и комфортно. А соревнуясь на высшем олимпийском уровне, можно и шею сломать.

Развитие этой дисциплины в России невозможно. Чтобы подготовить нового Жан-Клода Кили, Альберто Томбу или Хермана Майера, родителям необходимо тратить на ребёнка десятки тысяч долларов в год. Но те, у кого такие деньги есть, не пожелают своему чаду рискованной судьбы горнолыжника. Для Куршевеля достаточно ездить красиво, в элегантном костюме и на симпатичных лыжах. В дизайне которых в этом русском сезоне вместо стали на кантах, говорят, используют платину с вкраплениями бриллиантов.

Проблема не в том, что государственные, то есть наши с вами, миллиарды тратят на спорт. Проблема даже не в том, что тратят их бездарно с точки зрения выполнения задачи — получения медалей. Проблема в том, что задача вообще не определена, не сформулирована. Потому расходование средств и является главной целью. Российские лыжи, провалившиеся со спортивной точки зрения, наиболее успешны с позиции освоения народных денег. Представляете, сколько можно освоить государственных средств на строительстве лыжных трасс? Сколько хватит фантазии — всё равно, когда у Счётной палаты найдётся время для проверки, наступит лето и даже в нашей северной стране построенные трассы растают.

Канадцы, чтобы победить на Олимпийских играх, потратили около 40 млн долларов. Взяли, как мы, из бюджета, недодав, как мы, учителям, медсёстрам, солдатам и библиотекарям, индейцам и бездомным. Выиграли канадцы за 40 млн 14 золотых наград. Мы за 2 млрд — 15 медалей всего (два золота купил биатлонистам Прохоров, на одну хватило сил и средств лыжникам). В Канаде проводят социальное исследование, по результатам которого 2/3 населения постановляет: деньги пошли на дело. Единственный вопрос у канадцев, как ни странно, к собственным горнолыжникам — почему 3,6 млн долларов проели, а медалей нет?

Какие медали, какие лыжи, какой Тягачёв! Существование пресловутого «Русского дома» в Ванкувере обошлось России в 70 млн долларов. То есть в Ванкувере был создан на две недели выездной филиал Рублёвки или Куршевеля, где вся современная русская элита могла существовать, не меняя своих элитных привычек. Создание на последних Олимпиадах этого самого «Русского дома» требует отдельного пояснения. Дело в том, что Олимпийские игры — событие в высшей степени демократичное. Две недели люди ходят в спортивных костюмах и на трибуны стадионов, и на торжественные мероприятия, связанные с награждением. Едят в «Макдоналдсе», потому что лишь эта сеть ресторанов может позволить себе роскошь оплатить право открыться в официальных местах проживания олимпийцев. В Олимпийской деревне, например. Ну, вы можете себе представить тех, кто сегодня считается элитой России, в адидасовском костюме, как у всех, да ещё и с заурядным бигмаком? Для того и придумал владелец ГУМа Куснирович элитную спортивную одежду аляповатого дизайна. Костюмы эти со спортивной точки зрения неудобны, очень нефункциональны. Зато дороги и весьма заметны. Другой креатив — несчастный чебурашка. За последнее десятилетие волею наших дизайнеров он был то белым, из меха песца, то красным. Стоимость маленького плюшевого талисмана давно превысила 50 евро, что, к слову, было поводом для скандала, едва не учинённого папой Чебурашки — Успенским. Писателя вначале уговорили, что чебурик — бесплатный символ. Успенский же не мог понять, что 50 евро за куколку, по современным понятиям обитателей олимпийского «Русского дома», означает бесплатно.

Перед Ванкувером чебурашку сделали голубым. В прямом смысле этого слова. Ну ладно, синим. Что, на мой взгляд, и предопределило дальнейший ход событий. Все 177 спортсменов стали своеобразными синими чебурашками. Именно на плюшевых игрушек была похожа хоккейная дружина, ведомая Александром Овечкиным. В классическом мультике советской эпохи сборная секции мягких игрушек с блеском и мужеством побеждала твёрдых деревянных кукол. В Ванкувере же матч Канада — Россия можно сравнивать с жестоким забоем этих самых ни в чём не повинных чебурашек.

Предвижу возражения из серии «Русский дом» представлял в Ванкувере всю культуру и историю страны. А 70 млн долларов — это идеологические затраты на создание и восхваление образа жизни современного россиянина». Культура в моём понимании в Ванкувере была представлена маэстро Гергиевым, который дирижировал презентацией будущих хозяев Игр Сочи на церемонии закрытия. Да Кубанским ансамблем песни и пляски, проведшим в «Русском доме» две мучительные недели. Был там ещё и саксофонист Игорь Бутман, правда неясно, брал ли он с собой саксофон или продолжал играть с танцором Гедиминасом Тарандой роли из телешоу «Ледниковый период». Действительно, в Ванкувер вывезли и Михаила Пореченкова с Константином Хабенским. И Олега Меньшикова с Ингеборгой Дапкунайте. Был Макаревич — как же жить в Америке без нашего традиционного рок-н-ролла?! Видимо, так сегодня видится тем, кто решает потратиться на идеологию, так называемой элите общества российского. Но если расходы на пребывание Ингеборги Дапкунайте — идеология, если билеты на хоккей Россия — Канада стоимостью 5 тыс. долларов за место позади скамейки команды Михаилу Пореченкову куплены для поддержания духа Александра Овечкина, то почему в Ванкувер не полетели те, кого то же самое государство признаёт настоящими героями? Определяет же президент лучшего учителя, врача, офицера… Космонавты всё-таки героически летают и не менее героически возвращаются.

Десять лет назад в Чечне 90 псковских десантников своей жизнью заплатили за победу в сражении с бандой. Шестеро выжили. Если бы эти шесть реальных героев России сидели за спиной хоккейной дружины, если бы накануне матча пришли на собрание команды и рассказали, как всё было там, в горах Кавказа, — это, убеждён, подействовало бы. Хоккеисты — они честные, сильные, профессиональные. Просто их нужно было настроить. Но кого они видели в «Русском доме», созданном для идеологической поддержки и настроя? Реальных героев России — офицеров, оперов или кинематографических персонажей, изображавших прапорщика в «Девятой роте» и «Улице разбитых фонарей»?

Не стоит бояться пафоса. В канун Олимпиады в Питере умер чемпион Игр в Монреале-1976 саблист Эдуард Винокуров. Там, в Канаде, накануне финальной встречи Винокуров жутко растянул ахилл — это когда нога так распухает, что в кроссовку не помещается. Коллеги по сборной предложили ему смениться — запасной был, но очень неопытный. Винокуров сказал тогда следующее: «Моя мать пережила блокаду. Сейчас вы без меня проиграете. А я что скажу матери, что у меня ножка заболела?!» Винокуров остался на дорожке, Олимпиаду мы тогда выиграли.

В 1972 году, на Играх в Саппоро, лыжник Вячеслав Веденин уходил на свой четвёртый этап, проигрывая норвежцу более минуты. Никто не верил, что он может отыграть этот гандикап. Эмоции тех мгновений — «Репортаже о лыжной гонке», который написал… Роберт Рождественский: «Стала нашей твоя судьба, / Слёзы встали у самых глаз. / И у нас к тебе — не приказ / И не просьба — одна мольба…» Веденин дотянулся, обошёл скандинава и выиграл золото в эстафете.

В Ванкувере российский лыжник Вылегжанин уходил на свой четвёртый этап, проигрывая более минуты. Выиграли норвежцы. А финишировала Россия восьмой. Отстав более чем на две минуты. И, как ни печально, отставание это уже не сократить...

Андрей Морозов, обозреватель Chaskor.ru