— Мои родители были наркоманами. Отец начал употреблять еще до женитьбы на маме, она об этом не знала. Он же позже «посадил» ее на героин. Мама была домохозяйкой, отец имел случайный заработок, а потом стал валютным аферистом, за что дважды сидел.

Мы жили в Краснодаре, в доме на углу Суворова и Свердлова. В моем детстве у нас было то очень много денег, то ни копейки — иногда даже хлеба не на что было купить. Со временем стало все больше уходить денег на наркотики для родителей. Из дома стали пропадать вещи — телевизор, видеомагнитофон, куртки, шубы. Когда у родителей не было дозы, они становились раздражительными, агрессивными, часто скандалили. Но я об этом никому не говорила, даже бабушке — боялась, что родителей лишат прав и я их больше никогда не увижу.

В школу меня водила наша соседка-алкоголичка. Они с мужем жили еще хуже нас, были практически нищими, родители им время от времени помогали деньгами, вещами и продуктами. Потом соседей убили их же собутыльники. Меня некому стало водить в школу, родителям же было все равно — учусь я или нет, они все больше скатывались в наркозависимость. О пропущенных занятиях я не жалела — друзей у меня в школе не было, дети меня часто обижали из-за моего неряшливого вида — меня некому было причесывать, никто не стирал и не гладил мою одежду.

Я скрывала прогулы от бабушки, родители тоже ее обманывали. Она не знала об их зависимости, но со временем стала догадываться. Однажды бабушка решила навестить меня в школе, где и узнала, что я уже полгода туда не хожу. Она приехала к нам домой, устроила родителям скандал, пригрозила им лишением родительских прав и забрала меня. Потом отец исчез. Он, как обычно, уехал куда-то по своим валютным делам и пропал.

Через пару месяцев мама подала в розыск, но безрезультатно. Мы думаем, что папу убили — связался не с теми людьми. Через какое-то время к маме домой пришли бандиты и под угрозой расправы потребовали, чтобы она отписала на них дом. Она выполнила их требование.

Мама переехала к своим родителям в Комсомольский микрорайон, где уже жила я. Там я пошла в новую школу. И мама, и бабушка все лето со мной занимались, научили меня читать, писать и считать, я выучила таблицу умножения. Я уже не была замарашкой, стала увереннее в себе, у меня появились друзья. Но учеба мне плохо давалась, отличные оценки были только по физкультуре и рисованию.

Переехав к родителям, мама продолжала колоться, что было причиной частых скандалов с бабушкой и дедушкой. Они неоднократно выгоняли ее из дома, грозили, что и меня вместе с ней выгонят, если она не бросит наркотики. Тяжело было это переживать. Потом у мамы все же что-то «включилось» — дядя устроил ее на работу в трамвайное депо кондуктором, где она работает по сей день. Через некоторое время она познакомилась с мужчиной и окончательно бросила наркотики.

Окончив школу, я хотела учиться на дизайнера, но мой дядя посоветовал отдать меня в техникум на факультет контрольно-измерительных приборов и средств автоматизации — у него там были знакомые и стоимость обучения была небольшой. Я была категорически против, но старшие меня слушать не стали. Ненавидя учебу, не понимая предметов, я вскоре начала прогуливать. Компанию мне составляли такие же друзья-прогульщики с моего двора. Мы болтались на улице и в парках, выпивали, ходили на дискотеку, собирались у кого-нибудь большими компаниями. Было весело.

Через полгода меня отчислили. Семья узнала об этом через год — бабушка с дедушкой почти все время проводили на даче, мама много работала, поэтому все были уверены, что я учусь. Поскандалили и махнули на меня рукой — я отказалась поступать куда-либо еще, сказала, что найду работу. Сначала работала на рынке, потом продавцом-консультантом в магазине, была официанткой.

В юности у меня была подруга Катя — красавица, спортсменка, отличница. В 14 лет у нее умерла мама, и Катя исчезла из нашей компании. Когда она появлялась, что случалось нечасто, мы замечали, что с ней что-то не так, догадывались, что она сидит на каких-то наркотиках. Она умерла в 24 года от сепсиса. Но до этого на одной из вечеринок у нее дома я познакомилась со своим будущим мужем Александром. Мне был 21 год, ему 24. Как и я, учебу он бросил, работал в магазине. Я знала, что он, как и все в нашей компании, что-то покуривает, но не углублялась в это — любовь глаза застит. Однако в неадекватном состоянии я его никогда не видела. Познакомилась с его семьей — совершенно нормальные, благополучные люди. Его мама сказала, что он изменился благодаря мне — стал целеустремленным, открыл с другом автомойку, начал неплохо зарабатывать.

Поженились через пару лет, и вот тут начались проблемы. Будучи на пятом месяце беременности я бегала по нашим компаниям, тащила его домой — мы жили у моих родителей. Но он все чаще стал пропадать, начал меня обманывать, изменять. Наверное, ему просто стало скучно: я лежала на сохранении, не могла составить ему компанию на дискотеке или вечеринке, а ему всего этого хотелось. Наши семьи хотели помочь нам с покупкой собственного жилья, но, увидев его отношение ко мне, передумали. Мы стали часто ругаться.

Через полтора года после рождения дочери муж вообще «забил» на работу. Родители настаивали, чтобы я развелась. Но меня пугало, что останусь одна с маленьким ребенком. Муж все чаще стал говорить о том, какой это кайф — употребить, уговаривал меня попробовать. Однажды он принес домой так называемые соли. Я попробовала. Сначала не понравилось — меня сильно тошнило, я была неадекватной. Было сильное сердцебиение, но в голове стучала мысль: что-то в этом есть.

Потом я познакомилась с Антоном, ровесником. Рассказала, что ушла от мужа-наркомана, который приобщил меня к наркотикам, поделилась с ним, что хочу начать жить с чистого листа. Выяснилось, что Антон тоже не понаслышке знаком с наркотиками, но оставил их в прошлом.

Антон занимался производством мебели, был партнером в небольшой фирме, хорошо зарабатывал. Я познакомила его с семьей, он всем понравился, кроме дочки - она его почему-то сразу невзлюбила. Мы собирались пожениться.