Чиновники не замечали растущего ожесточения людей, которое проявлялось в отдельных разрозненных попытках защитить свои права. Наша новая «элита» могла себе это позволить, потому что отсутствовала  солидарность тех, кого еще не затронули, с теми, кто уже пострадал. А вот не заметить Болотную площадь было нельзя.

Но даже самые массовые протесты еще не означают победу. У президента Медведева была возможность заявить, что «власть не поддается на давление толпы», и ничего не предпринять. Но он поступил по-другому, и маховик политической реформы начал раскручиваться. Уверен, что бывший президент заранее этого не планировал, потому что всего за полгода до выборов Госдумы в одном из интервью, отвечая на вопрос о возврате выборности губернаторов, Медведев ответил: когда-нибудь, когда народ созреет, лет через десять-пятнадцать. А случилось все намного раньше.

И это тоже открытие: желание президента в России, оказывается, уже не истина в последней инстанции!

Выяснилось, что размер доходов россиян никак не связан с их отношением к власти. И протестовали против власти, и поддерживали ее не в зависимости от размеров счета в банке. Разделяло людей понимание справедливости. Оказывается, за последние годы многие владельцы бизнеса, престижной работы, дорогих автомобилей и домов поняли, что они беззащитны перед чиновником. И это показалось им несправедливым.

Можно, например, построить большой дом для своих детей, но при этом поссориться с соседом-судьей. И сосед легко примет решение о том, что ваш дом – нелегальная гостиница, подлежащая сносу. В старой революционной песне о рабочем классе есть слова: «он паровозы оставлял, идя на баррикады». А сейчас и «бентли» могут оставить – есть примеры

Поэтому бывшему президенту можно сказать спасибо за нашу внеклассовую солидарность. Я, например, никогда не приду на митинг бедных против богатых. Просто потому, что проблема нехватки денег на митингах не решается. А вот проблему дефицита справедливости именно там и нужно решать. Более того, наша солидарность не имеет национальности и политической принадлежности. На протестующих площадях вместе были русские националисты и заядлые либералы. Поэтому интересно: после этой зимы кто-то в России еще продолжает искать общенациональную идею? Мне вот кажется, что уже нашли…

То, что власть является главной российской проблемой, открытием назвать трудно. Но по итогам последних четырех лет было сделано открытие, что чиновник человеку – не друг и не враг. А так – объект для постоянного общественного контроля. И возможности для такого контроля приоткрыл именно президент Медведев, причем еще до массовых протестов.

Возможности для тотального общественного контроля над одним из слабых звеньев государственной цепи были даны законом «О полиции». Давно существующим, но в целом имитационным общественным советам при органах полиции впервые были предоставлены контрольные полномочия. Конечно, перед этим составы общественных советов полицейские начальники профилактически проредили, как только могли. И пока им удается сохранить имитационный режим общественного контроля.

Но теперь уже президент Путин идет в колее своего предшественника и заявляет: проблему видим, поменяем всю систему формирования общественных советов при всех органах власти – их состав не будут утверждать сами же чиновники, такие полномочия передадут общественным палатам.

Тандем дал подачу гражданскому обществу. Надо ее принимать. И добиваться, чтобы возможности общественного контроля и его количественная масса усиливались. Чтобы под этот контроль попала не только полиция. Хотя бы потому, что каждый день стоять на митинге невозможно. При этом, конечно, нужно помнить: имитационный потенциал российской бюрократии намного выше инвестиционного, и реальный результат реформы Медведева все еще непредсказуем…

Бывший президент добился серьезных изменений законодательства. В первый же год правления Медведева удалось принять Федеральный закон «О коррупции». До этого у Госдумы десять лет не получалось. При нем было внесено несколько направленных против произвола чиновников изменений в Уголовный и Административный кодексы.

Например, за нарушение порядка рассмотрения жалобы гражданина на некачественную услугу должностное лицо может пострадать от 20 до 30 тысяч рублей, за отказ предоставить информацию – от двухсот до пятисот минимальных зарплат. Замечательные поправки!

Но я уверен: для самого «законника», как часто называли бывшего президента, открытием стало то, что одного только хорошего закона недостаточно. Нужно еще заставить клерков выполнять этот закон! А вот на это политической воли уже не хватало. Поэтому, например, как-то странно выглядел  стандартный рецепт решения проблем, который часто предлагал Дмитрий Анатольевич: «Идите в суд». Возникало желание спросить в ответ: «Сразу в Басманный?»

Открытием последнего года президентства Медведева стало то, что федеральная власть уже не справляется с властями региональными. Именно об этом говорит замена почти половины всех губернаторов. Другими словами, «вертикаль власти», которую так упорно строили, жертвуя многим, и которой потом так гордились, перестала давать результат. По реакции многих обитателей больших кабинетов с масляными портретами президента было видно, что они этим удивлены.

На самом-то деле никакого открытия не было – вертикаль была построена под другого человека. Под жесткий режим «ручного управления». И в других руках эта система просто перестает работать. Политическая ловушка, из которой почти невозможно выскользнуть. И если тебе не дали эту систему полностью сломать, оставаться на второй президентский срок нет смысла – придется брать на себя ответственность за многие и многие провалы.

За прошедшие четыре года усилилось чувство, что федеральная власть беспомощна по отношению к громадной массе регионального российского чиновничества. Например, администрация Краснодарского края уже лет пять как должна была перейти на новую «антибюрократическую» структуру: вместо департаментов и управлений – министерства, службы, агентства. Там, где такую схему внедрили, уменьшилась коррупционная нагрузка, сократилось количество чиновников и бессмысленной работы, которую многие из них выполняют.

Но вот не хочет администрация субъекта Федерации это делать, и что дальше? В российской действительности – ждать, пока они сами не осознают. При Медведеве федеральные министерства, ответственные за реформы, стали применять новую тактику отношений с администрациями субъектов Федерации. Раньше, например, федеральное Министерство экономического развития поручало региональным администрациям: разработайте, скажем, программу борьбы с коррупцией. И на местах либо ничего не делали, либо уныло имитировали деятельности, рождая совершенно пустой и бесполезный документ.

Сейчас то же Минэкономики разрабатывает типовую программу для субъектов Федерации, в которую просто нужно вставить названия, сроки и суммы. То же ручное управление. Или по-другому - деградация управления, с которой невозможно справиться с той же командой и теми же подходами.

Для меня важным открытием четырехлетки Медведева стал один из страхов нашего правящего класса. Когда по итогам «дела Магнитского» был объявлен список виновных в его смерти чиновников, которым запрещен въезд в США, реакция российской бюрократии была до неприличия истеричной. Стал понятен их мотив: какой смысл правдами и неправдами добывать деньги в России, если «невъездным» жить придется в той же России? И чувствовать после потери кресла, при всех миллионах, свою беззащитность перед старшим уполномоченным районного отдела милиции или младшим помощником прокурора. И это хорошо, когда они хотя бы чего-то боятся!

Оценивая президентство Медведева, нужно учитывать, что главная беда России – ее бюрократия, тоже не сидела на месте, а пыталась усилить свои возможности. Иногда достижением является уже то, что удалось предотвратить какую-то новую беду.

В прошлом году президиум Совета судей России возмутился планами проведения независимой общественной экспертизы ряда резонансных судебных дел. Кстати, эта экспертиза должна была проводиться по поручению президента Медведева. В своем обращении к председателю Конституционного суда представители этой профессиональной корпорации фактически потребовали пресечь такую форму «давления на правосудие». К счастью, запретить обсуждать судебные решения не получилось.  

Я думаю, что перед нами опять стоит задача, которую наши западные соседи решили в ходе буржуазно-демократических революций сто-двести лет назад. То есть равные права для всех. При президенте Медведеве решить эту задачу не удалось: «люди с мигалками» и их обслуживающий персонал все еще имеют больше прав. Но эта проблема именно при нем прозвучала на весь мир.

Уже невозможно делать вид, что все хорошо. Чтобы решить задачу равных прав, разовых всплесков митинговой активности  недостаточно. Необходимо при каждом контакте с чиновником заставлять его действовать по закону и регламентам, и недопустимо прощать его. Никогда и ни при каких условиях! При Медведеве и благодаря ему были созданы некоторые новые методики совершенствования наших бюрократов. Основные инструменты гражданина: жалобы, обращения в прокуратуру, судебные иски, общественные кампании, и главное – озвучивание в социальных сетях каждой проблемы, которую вам создали власти.

Такая самозащита, конечно, отнимает время и нервы. Но поверьте, без этого будет только хуже. Для меня это тоже открытие президентства Медведева.