Замечательное указание, особенно для Краснодарского края, где общественные советы существуют не только на краевом уровне, но и в каждом городе и районе. Это дает возможность сделать общественное участие в аттестации массовым, дать гражданскую оценку не только начальникам, но и каждому сержанту. Но приказ министра – не энциклопедия, в нем не было подробно расписано, как включать, сколько и кого…

Полицейские руководители эту неопределенность поняли по-своему и приняли решение привлечь к участию в работе краевой комиссии … аж трех членов Общественного совета при ГУВД. А самое главное – эти кандидатуры выбирались по усмотрению самих полицейских. Мнения совета никто спросить не захотел. А ведь еще в марте повестка заседания совета была согласована с новым начальником кубанской полиции Владимиром Виневским, и там значилось обсуждение вопроса об участии его членов в аттестации.

Я уверен: подобная практика является разрушением базовых идей, ради которых создавались эти общественные структуры. Мнение общественного совета не обязательно для исполнения полицейскими чинами. Но если это мнение вообще никого не интересует, зачем тогда совет?

При этом непонятно, чего так боятся люди в погонах? У членов совета в ходе аттестации все равно нет права голоса, есть лишь возможность задать вопросы. Поэтому я как председатель краевого общественного совета вынужден был потребовать обсудить проблему коллегиально. Против проведения полноценного заседания совета наши полицейские кураторы категорически возражали, удалось всего лишь обсудить эту тему на совещании рабочих групп с участием полковника - ответственного секретаря совета.

Мы высказали свои рекомендации по персоналиям для участия в аттестации. Через несколько дней получили отклик – рекомендации будут учтены. Я был среди рекомендованных, и это важно. Ко мне как председателю совета приходили люди с жалобами на действия полицейских, я получал заявления задержанных в ходе посещения спецприемников и изоляторов временного содержания. У меня накопился большой список вопросов к милицейским начальникам, на которые требовались ответы. Аттестация была реальной возможностью задать эти вопросы.

Находясь в полной уверенности, что приму участие в аттестации, я постоянно направлял письма начальнику ГУВД с просьбой дать возможность задать вопросы конкретным руководителям полицейских подразделений. При этом объяснял, почему это необходимо.

Например, мне непонятно, почему милицейский чин в Краснодаре прекращает совершенно законный митинг (решением суда уже после разгона была признана легальность этого мероприятия)? Также мне непонятно, почему задержанных в ходе экологической акции на Черноморском побережье девушек нужно везти в отдел милиции в багажнике автомобиля? Почему отделались легким испугом молодые люди, устроившие в декабре прошлого года массовую хулиганскую акцию в одном из торговых центров Краснодара?

Почему буквально на днях инспекционную группу Общественной наблюдательной комиссии по контролю за соблюдением прав в местах принудительного содержания не допустили без объяснения причин в изолятор временного содержания в Кореновске? Это грубое нарушение закона. Я надеялся, что такого на Кубани уже не будет после скандала, случившегося по аналогичному поводу в Краснодаре в марте прошлого года. К тому же это очередной удар по доверию к полиции: если к подследственному не допускают членов ОНК, возникает предположение о том, что есть что скрывать.

Мне непонятно, почему сотрудники вневедомственной охраны, останавливая на улицах автомобили и проверяя документы у людей, не объясняют гражданам, что является основанием для таких действий?

К сожалению, таких «почему» накопилось много.

Так что объективно необходимость принять участие в аттестации у меня была. И решение такое как будто было принято. Но на днях на сайте краевой полиции появилась информация о составе аттестационной комиссии. Теперь к ее работе решили привлечь уже 13 членов краевого общественного совета. Но опять – выбранных по усмотрению самих полицейских начальников!

Совершенно очевидно, что это принцип. Моей фамилии в списке нет. Как результат - я уже не смогу задать вопросы некоторым будущим полицейским в ходе аттестации. Я не могу задать эти вопросы лично начальнику ГУВД – мне предложено общаться через начальника отдела информации. Но зато появилась возможность делать выводы.

Хочу быть правильно понятым. Дело не в личных амбициях. Важно понять, действительно ли полиция делает шаг в сторону гражданского общества или только демонстрирует благородные, но совершенно не подкрепленные делом намерения?

Отношения членов Общественного совета при ГУВД и начальников в погонах были спокойными, пока у совета не было реальных полномочий. Члены совета могли лишь просить поступать по закону. А дальше все зависело от интересов милицейского ведомства или отдельных его чинов. Но после принятия Федерального закона «О полиции» и указа президента «Об общественных советах системы МВД» у общественников появятся возможности для контроля. По факту их еще, конечно, нет. Есть лишь норма закона, то есть слова на бумаге.

Как эта норма будет выполняться – зависит от конкретных людей. Именно сейчас и решается, останутся ли контрольные полномочия общественности на бумаге или станут реальностью. Так что причина для осложнений в отношениях появилась. И в ходе подготовки аттестации проблема вышла наружу.

Очень жаль, что чьи-то амбиции стали выше интересов дела. Об этом обязательно нужно говорить. Это единственный способ защитить идею общественного контроля. Ведь у полицейского начальника есть власть, и немалая. А у гражданина, будь он хоть трижды членом общественного совета, – лишь немного свободы слова.

Гражданский контроль за любой властью, в первую очередь правоохранительной, остро необходим России. Доказать это очень просто: контроль одного чиновника за другим существовал всегда. Милиционера контролируют прокуратура, служба собственной безопасности и еще множество структур. А результат? Может быть, высокий уровень доверия населения к правоохранителям? Или отсутствие жалоб? Рассказанная история, по моему мнению, выявила очень серьезную проблему — низкую готовность нашей милиции принять саму идею гражданского контроля.

Милиция превращается... Это факт. Во что?

Я пока не знаю. Хотелось бы больше уверенности, что превращение идет в интересах общества. Но для этого нужна прозрачность в ее работе и общественный контроль. Не хотелось бы думать, что даже лучшие люди в системе МВД страдают «болезнью декабристов», то есть боятся участия граждан в своем деле. Сегодня это дело – оздоровление нашей полиции. Оно жизненно важно для каждого и должно завершиться успехом.

А у декабристов, как мы помним из учебника истории, так ничего и не получилось.