Я бы хотела, чтобы 140 лучших следователей, которые, судя по заявлению господина Маркина, работают с начала недели в затопленном Крымске, все-таки отыскали виновных в случившемся, и в безымянно возбужденном уголовном деле с чудовищной бюрократической формулировкой  «по факту массовой гибели людей» появились конкретные фигуранты.

Я бы хотела, чтобы чиновники разных уровней – от мелкой сошки до крупного калибра – научились наконец разговаривать с людьми человеческим языком. А после этого  им нужно будет учиться следующему – отвечать за свои слова и поступки. Порой я думаю, может быть, после приема на работу в администрацию любого пошиба, человеку на медкомиссии делают специальный укол, лишающий его всего человеческого?

Но нет, они ведь такие же, как мы – пьют по утрам кофе, целуют в макушку засыпающего сына, занимаются любовью, смотрят ток-шоу Малахова или Соловьева. Почему же статус «госслужащий» моментально, как пропасть, отрезает его обладателя от других, земных, людей?

И да, я бы хотела, чтобы функционеры от власти в официальный день траура вели себя по-людски – хотя бы надевали темные рубашки. Даже если для этого потребуется уволить сто человек из придворной свиты советников и имиджмейкеров.

Я бы хотела жить в городе и крае, которыми бы управляли люди, чьи имена за последние дни стали известны всему российскому интернет-сообществу – Ульяна и Костя, Женя и Аня. Весь последний год глава края говорил о том, какие жесткие требования он предъявляет к своей команде, о ротации кадров, об экстатическом слиянии власти и простого народа. Практика показала – ротация ни к черту, как, впрочем, и команда.

Практика показывает, что Ульяну и Костю, Женю и Аню и многих других деятельных и честных людей в нашей этой стране могут впустить во власть на определенных условиях. Например, в случае вступления в одну очень известную партию или одно недавно созданное очень патриотическое движение.  И да, отличным министром кубанской печати стала бы генеральный директор крымской телекомпании, которая не побоялась в интервью федеральному изданию заявить, что никакой бегущей строки в ночь перед наводнением в местном телеэфире не было. Но кто же ее пустит в министры?

Я бы хотела, чтобы они, эти ребята, не растеряли свой позитив, который помог им в считанные часы сделать то, на что многотысячной власти потребовалось несколько дней. Первые волонтеры уехали в Крымск из Краснодара уже вечером в минувшее воскресенье. О том, сколько они и их сподвижники сделали и делают для пострадавших, знает каждый, у кого есть аккаунт в социальных сетях.

Я бы хотела рассказать о пенсионерке из дома напротив, Евгении Игоревне, которая три вечера подряд приносила пакеты с вещами для передачи жителям Крымска. О том, как четвертый день разрывается мой мобильный после того, как его номер попал в листовки о сборе помощи. И каждый звонок – подтверждение того, что в нашей жизни рассчитывать нужно сначала на тех, кто рядом, а потом уже – с большой оглядкой - на власть.

Я бы хотела, чтобы мои коллеги-журналисты из федеральных СМИ, а также многочисленные блогеры, скрывающиеся за затейливыми никами, сначала выучили, как правильно пишется слово «Неберджаевское» и как соотносятся Крымск и Черное море, а потом излагали свои мысли по поводу и без. Чтобы на видном месте на столе выпускающих редакторов центральных телеканалов появилась памятка: стихия разыгралась в Геленджике днем, а в Крымске – ночью. Или это уже детали?

И да, Онищенко тоже нужно немедленно отправить в отставку, хотя бы  за плохое знание географии – найдите хоть одного жителя Краснодарского края, который согласится с тем, что Архипо-Осиповка – это пляж Геленджика.

И еще я хотела бы, чтобы твари, снимающие и выкладывающие в Интернет видео тонущих людей, сами попали в объективы тысяч видеокамер, когда в беде окажутся именно они.

Я бы хотела, чтобы фейсбучное сообщество перестало который день биться в истерике, делая миллионные перепосты и занимая свои умы подсчетом трупов. Мне трудно поверить, что кому-то действительно кажется мало официально озвученной цифры жертв. Да, в этом еще одна глобальная проблема кризиса власти: нестыковка в деятельности различных ведомств – следствие, чиновники и спасатели называют разные цифры. Ну так что, виртуальные борцы за правду, вам мало этих цифр? – 149, 162, 172? Вы хотите мерять трагедию тысячами жертв?

Это очень просто – нужно приехать в Крымск и составить свой  «правдивый» список – с фамилиями и адресами. Если при наводнении действительно погибли тысячи, то что сейчас делают их родственники, соседи, коллеги, знакомые? Чего они боятся? – что вообще может быть в жизни страшнее, чем смерть родного человека… Крымск кишит журналистами – провинциальными, федеральными, западными – они немедленно подхватят этот инфоповод. Не подхватывают – по той причине, что нет конкретных имен. Их, имен, нет и у растущей на глазах армии провокаторов, распространяющих информацию о второй волне наводнения, прорыве дамбы, комендантском часе в Крымске, эпидемии брюшного тифа.

Цейтнот и коллапс – вот что сейчас происходит в головах и душах жителей Крымска, потерявших в наводнении кров. По-хорошему, по-человечески, им сейчас нужно менять обстановку – уехать, укрыться, получить качественную психологическую помощь, пережить то, что случилось. Они не уезжают. Они сидят рядом с развалившимися стенами своих домов – потому что если уедут, то у них в первую очередь возникнут трудности с получением компенсаций – такие в нашей этой стране законы.

Цейтнот и коллапс – вот что сейчас происходит в среде чиновников всех мастей, всех государственных служащих – отсюда и разнобой со списками пострадавших, с размерами компенсаций, с разбором полетов, а главное – с умением простым языком объяснить простым людям, как жить дальше.

Цейтнот и коллапс в голове каждого из нас, кто умеет анализировать, сопоставлять и делать выводы – они не делаются. Кроме одного: все врут. Вернее, у каждого своя правда. И очень многие с пеной у рта берутся доказывать ее окружающим. Как правило, на условиях анонимности или на виртуальных площадках.

Глядя на весь этот бардак в умах, сердцах и душах, я все чаще вспоминаю бородатый анекдот о двух червяках в куче экскрементов и, увы, все чаще в словосочетании «наша страна» заменяю первое слово…