Мизогиния и «Нобелевка»: «Круть» Виктора Пелевина

В этом октябре случились два традиционных для середины осени события – выход очередного романа Виктора Пелевина и объявление нового лауреата (в этот раз лауреатки) Нобелевской премии по литературе. На первый взгляд, хронологическое пересечение двух инфоповодов совершенно случайно, но при ближайшем рассмотрении в победе южнокорейской писательницы Хан Ган можно заметить как минимум грустную иронию, а может, и злорадный сарказм в сторону автора «Крути».

Говорят, Виктор Пелевин всё-таки существует и время от времени претендует на «Нобелевку», во всяком случае, так считали букмекеры в 2011 году. Сейчас, конечно, вряд ли кто-то на это поставит. И дело не в политических, социальных и культурных изменениях в мире, к которым отечественный писатель кажется ну очень нечувствительным.  Просто новый роман 61-летнего автора разочаровывал даже преданных читателей, о чём те массово говорят в комментариях и отзывах к книге.

Уже четвёртый год Виктор Пелевин живёт во вселенной Transhumanism Inc, и, похоже, в окно не выглядывает. «Круть» – прямое продолжение прошлогоднего «Путешествия в Элевсин», которое, в свою очередь, непрямо продолжает KGBT+ и Transhumanism Inc. Бэкграунд масштабный, впрочем, автору его не хватило, поэтому большую половину новой книги он решил отдать под экспозицию. В неё, как и полагается, Пелевин запрятал отсылки на нашу реальную реальность. Но так, поверхностно – то про повышение ключевой ставки пошутит, то на убийство военкора Владлена Татарского намекнёт. И всё как будто бы не к месту, а некоторое даже неприемлемо в своей вызывающей жестокости.

Впрочем, куда больше читательниц и даже читателей беспокоит всё растущая мизогиния в текстах Пелевина. От оскорблений обиженного подростка писатель перешёл к реальному женоненавистничеству, которое уже никак не представишь как неуместные шутки стареющего мастодонта. На этой ненависти, реальная она или придуманная, чтобы привлечь внимание, автор строит сюжет «Крути», заигрывая с блатной «романтикой». Возможно, пассаж про кур, петухов и динозавров (биологическая справка: учёные считают, что птицы произошли от динозавров) показался Пелевину удачным, но вот продвижение культуры изнасилования, начатое ещё в KGBT+, удачным точно не назовёшь.

Но автор заходит ещё дальше. Через своё альтер-эго – писателя Шарабан-Мухлюева – на страницах «Крути» Пелевин чуть ли не насилует рыбу-литературоведку, появившуюся ещё в «Путешествии в Элевсин» как милая карикатура на одну известную обозревательницу. Не просто насилует, а с упоминаниями – то писательницы Ханьи Янагихары, то своего «французского двойника» Мишеля Уэльбека. Оба автора тоже не сильно заботятся о комфорте читателей (Янагихара на этом вообще карьеру построила), но на поле людоедства с Пелевиным не сравнятся.

И всё же российский писатель – не родоначальник мизогинии в литературе. Его предшественников можно перечислять долго, кто-то даже ту самую «Нобелевку» получал. Возможно, помимо ненависти к женщинам у них были другие цели – например, написать хорошую книгу с крепким сюжетом и сильными языковыми приёмами. У Пелевина, очевидно, такой цели в этот раз не было. Возможно, она была у Хан Ган. Вряд ли только потому, что она женщина, хотя подкол в сторону Пелевина засчитан.

Самый известный роман нобелевской лауреатки «Вегетарианка» как раз посвящён женщине, полностью отказавшейся от насилия. В своём почти буддистском (а помните, Пелевин как-то им увлекался?) стремлении героиня сталкивается с обратной реакцией. Женщина, не имеющая возможности ответить агрессией на агрессию, раз за разом становится жертвой насилия – психологического, физического, сексуализированного и даже врачебного. Книга, но больше притча Хан Ган не скатывается в виктимблейминг и написана без неуместных шуток и оскорбительных выпадов, зато со старанием.

Захочет ли постараться Виктор Пелевин – узнаем, как обычно, в следующем году. В этом году точно не захотел.