Знакомство с новым нобелиатом: «Гомер навсегда» Ласло Краснахоркаи

Новым лауреатом Нобелевской премии по литературе стал 71-летний венгерский писатель Ласло Краснахоркаи. Выбор не сказать, что удивительный: на кого-то подобного знатоки и ставили. Белый мужчина, представитель западной культуры, высоколобый экспериментатор. Правда, читатели надеялись, что награда наконец-то достанется Томасу Пинчону, а читательницы уже много лет болеют за Маргарет Этвуд, но что уж тут поделать? Очевидно, знакомиться с книгами Краснахоркаи. Одна из них – повесть «Гомер навсегда» – как раз не так давно вышла на русском языке.

Неназванный герой в бегах, за ним охотятся убийцы, или лебеди, нет, точно убийцы. Он не спит, почти не ест и всё время движется на юг, не оставляя за собой никаких следов. Так мужчина (скорее всего, это мужчина) оказывается на хорватском острове Млет, где, как считают местные жители, нимфа Калипсо удерживала Одиссея.

Сравнивать каждое произведение в жанре «роад трип» с поэмой Гомера даже как-то неловко, настолько заезжен этот приём. В мире, где уже столетие существует «Улисс» Джеймса Джойса, кажется, ничего нового на эту тему сказать нечего. Впрочем, новому нобелиату удалось сойти с тропы, проложенной великим предшественником, и выразить уважение античному классику по-своему. В повести он цитирует Гомера, а не переизобретает его «Одиссею». Строки поэта дополняют размышления Краснахоркаи о ловушке, в которой, несмотря на беспрерывное движение, заперт герой и, может, все мы.

Однако в большей степени мрачные и сложные тексты писателя вдохновлены работами его кумира Франца Кафки. В настроении «Гомера навсегда» легко угадывается влияние «Процесса». Формально же повесть – ряд монологов, зачастую состоящих из одного предложения. Правда, иногда предложение может длиться всю пятистраничную главу. Таков творческий почерк нобелиата, используемый и в других его произведениях. Краснахоркаи имитирует реальную речь, ведь, по его мнению, люди лишь обмениваются друг с другом долгими высказываниями, потоками слов.

При этом для автора очень важен ритм текста: чтобы его задать и поддерживать, писатель использует внушительное количество запятых. А в случае «Гомера навсегда» в дело идёт ещё и музыкальное сопровождение, созданное композитором Миклошем Сильвестром. Венгерский джазмен записал 19 ударных партий, перейти к ним можно по QR-коду, указанному в начале каждой главы. Также текст дополняют абстрактные иллюстрации художника Макса Нойманна. Картины помогают остановится и передохнуть от погони сюжета и ритма, хотя, кажется, комфорт аудитории Краснахоркаи интересует меньше всего. Вместе литература, музыка и живопись делают процесс чтения своеобразным перформансом, погружая нас в мир главного героя. Кто-то, закончив, «Гомера навсегда», жалуется на одышку, как после бега, другие рассказывают о появившейся тревоге, будто это за ними гнались убийцы. Знакомство с повестью Ласло Краснахоркаи – это опыт, но никто не обещал, что он будет позитивным.

Писатель и раньше обращался к другим искусствам, чтобы дополнить литературный опыт. Например, повествование его самого известного (и при том дебютного) романа «Сатанинское танго» движется по структуре латиноамериканского танца. Связано творчество писателя и с кинематографом. Нобелиат несколько десятилетий сотрудничал с венгерским режиссёром Белой Тарром. Друзья, земляки и соратники вместе создавали сценарии к фильмам, в том числе экранизациям произведений Краснахоркаи.

Есть мнение, что именно киноадаптации раскрыли автора «Гомера навсегда» для массовой аудитории, якобы в них оригинальные сюжеты стали проще для восприятия. Утверждение спорное: например, экранизация «Сатанинского танго» длится больше семи часов и вряд ли заслуживает звания уютного фильма на вечер. Возможно, Краснахоркаи вообще не тот автор, в отношении которого стоит использовать слово «проще».

А вот что действительно повлияет на известность писателя, это его нынешний статус. Обосновывая вручение премии новому лауреату, Нобелевский комитет назвал его творчество убедительным и дальновидным, подтверждающим силу искусства посреди апокалиптического ужаса. И, кажется, «Гомер навсегда» подтверждает эти слова.