В 2024 году в России отмечают 50-летие с начала строительства Байкало-Амурской магистрали (БАМ). Магистраль сыграла решающую роль в жизни тысяч советских граждан. На стройку века приезжали люди со всего СССР. Важность полувекового юбилея в послании Федеральному собранию отметил президент Владимир Путин. Глава государства заявил, что Россия намерена ускорить модернизацию Транссибирской и Байкало-Амурской магистралей, а также наращивать возможности Северного морского пути.

Возможно, это решение станет импульсом к очередному витку развития БАМа. Об этом с радостью мечтают многие участники возведения магистрали, часть из которых сейчас проживают на территории Краснодарского края.

С одной из них, живущей сейчас в Армавире, пообщался наш корреспондент.

На БАМ семья Ковалевых приехала в 1974 году. Родители привезли своих дочерей – 11-летнюю Елену и 5-летнюю Жанну – на стройку века, не подозревая, что именно БАМ станет для них одним из самых ярких жизненных периодов.

Новым домом для семьи стал город Тында в Амурской области. Небольшой, но очень уютный, как вспоминает Елена (Ковалева) Ефремова.

– Города, расположенные вблизи Байкало-Амурской магистрали, строили в то время по московским проектам. Только небольшая часть из них была кирпичная, в основном это были быстровозводимые панельные двухэтажки. Оглянуться не успеешь – и на месте вчерашнего пустыря всего за пару месяцев вырастал новый, как сейчас принято говорить, жилой комплекс. Также по аналогии с Москвой возводили школы, детские сады… Сейчас с ностальгией, конечно, вспоминаю об этом, особенно когда смотришь «Ералаш», например, и видишь московские школы, где снимали зарисовки, школы, так похожие на ту, в которой учились мы с сестрой, – рассуждает женщина.

Со школой у Елены Анатольевны связано множество теплых воспоминаний.

– Одно из самых ярких первых воспоминаний после приезда на север – это наш поход на стройку. Маленьких пятиклашек, нас привели к рабочим, которые рассказали, зачем стране нужна эта стройка и насколько она важна. Мы, конечно, прониклись и масштабом проекта, и рассказами взрослых. Нам даже разрешили вложить по одному кирпичику в основание дороги. Оставили свой маленький след в истории еще в детстве (смеется).

– К слову о людях: нигде и никогда после этого я не встречала за свою жизнь таких людей. Разные национальности жили и трудились там в мире, у всех была общая цель. И люди добрые, беззлобные, не любопытные. В основном, конечно, в 74-м приезжали строить магистраль семьями. Средний возраст рабочих был от 25 до 40 лет, многие приезжали с детьми. Потом эти дети после школы шли в техникумы и снова возвращались на стройку. Поэтому можно считать, что БАМ – это стройка династийная.

Все приезжали сюда работать, зная, что не обманут в зарплате и дадут возможность жить достойно. За три года работник БАМа мог получить талон на покупку машины в любом городе. Для этого, конечно, нужно было не брать отпуск и выполнять план. Но это было вполне реализуемо. Многие умудрялись даже обменять талон на машину на небольшую, но уютную квартиру. Это сейчас обмен будет неравноценным, а в то время он был вполне возможным. Жилье на севере выдавали, но кто-то хотел сменить климат, потому что он был действительно суровым.

– Сейчас, после того как пожила на юге, на Кубани, я бы уже не вернулась на север. А тогда даже мороз в -40 градусов переносили стойко. И в школу ходили в такую погоду. Там же нет таких сильных ветров, почти все время штиль. Лето короткое, наступает в августе и длится около месяца. А все остальное время холод. Одевались тепло. На первое мая на демонстрацию всегда ходили в полушубках и варежках. У соседей жил огромный черный пес породы ньюфаундленд. Они его вычесывали и из шерсти делали пряжу. Соседка и мама долгими северными вечерами вязали нам рукавицы из этой пряжи. Они прекрасно грели и совсем не кололись. Вот так и встречали майские праздники на БАМе – без цветов, но в варежках.

Мода, конечно, была на севере своя. И мужчины, и женщины ходили в овчинных полушубках, рабочие носили еще и унты. Чуть позже пришла мода на дубленки, которые можно назвать произведениями искусства – настолько эти дубленки были красивыми.

При этом удивлялись вьетнамцам, которые приезжали на БАМ и могли ходить в тапочках на босу ногу. И что удивительно, не болели. То ли иммунитет был хороший, то ли другая «магия». Хотя мы всегда следили за тем, чтобы не обморозить себе нос и уши. Нос белеет – его нужно потереть, иначе отмерзнет. А привыкаешь – и холода уже не чувствуешь.

Условия, конечно, были тяжелые. Хотя для строителей БАМа делали многое. Фрукты были зарубежные, и брали их не по полкило, как сейчас, а ящиками. Яблоки китайские, похожие на нашу семеринку, мандарины… Хлеб пекли на севере самый вкусный. Потому что все было продумано. Строительство БАМа началось в 1974 году, а инфраструктуру постепенно возводили с 1972 года. Проблемы были со свежим молоком. Было в достатке молоко концентрированное, сгущённое… А вот свежее привозили замороженным, в форме круга, как хоккейные шайбы большие, и носили мы его в мешках, храня в коридоре – настолько там бывало холодно.

После института (строительный факультет политеха в Комсомольске-на-Амуре) я попросила свободное распределение и нашла работу сначала в ДОРУРС, а потом через год перешла в проектный отдел. Мы работали с главными инженерами, строившими вокзалы, магазины, ТЦ. Мы проверяли документацию, смотрели сметы на завышения. Некоторые разработчики могли заложить в проект мраморную отделку – тогда это было очень модно и дорого. Для ее использования нужно было получить разрешение Совета министров. Все нужно было проверить, найти вот такие «излишества» и несостыковки. У нас даже соревнования были на работе – кто выявит больше, тот больше принесет пользы государству. Я проработала там пять лет, и в 1990 году мы с супругом переехали к родственникам на Кубань.

До сих пор храню медаль «За строительство Байкало-Амурской магистрали», которую мне вручили в мае 1991 года. Для многих это было делом жизни, конечно, делом, позволившим доказать, что упорным трудом можно добиться всего.

.