Царство струн и царство клавиш
В них проживает много достойных «граждан»

Скрипка и рояль – прекраснейший из союзов.

Шопен, Шопен и невероятный Костя
Это счастье – услышать Шопена в исполнении Константина Емельянова! Счастье наблюдать за творческим ростом этого молодого, невероятно талантливого, востребованного музыканта…
Сколько фантастических программ сыграно им в Краснодаре!
А сколько их, хочется верить, ещё впереди…
Перед концертом Константин не пожалел времени на интервью.
– Исполнить с Кубанским симфоническим оба концерта Фредерика Шопена было смелым решением. Инициатива объединить в одном вечере два близких произведения принадлежит дирижёру Денису Ивенскому, спасибо ему за это. Вы дали возможность слушателям почувствовать себя эстетами, искушёнными меломанами. Это приятно. А вам? Каково это – сыграть оба концерта Шопена?
– Для исполнителей это не подарок! Концерты Шопена играть всегда волнительно, поскольку оркестровщик он был не самый выдающийся. Это исключительно фортепианный автор! При этом – не Рахманинов или Брамс, где у солиста есть возможность раствориться в оркестровой ткани. Здесь всё как на ладони.
– Композиторов, как и родителей, нельзя спрашивать, кого из «детей» они любят больше. Но исполнителей-то можно! Кому из «деток» вы отдаёте предпочтение: «ми минорненькому», более позднему под номером один, или более раннему, второму, «фа минорненькому»?
– Не буду лукавить, больше люблю первый, ми минорный. Второй, ещё совсем юношеский, кажется менее завершенным. Он ближе к Моцарту по форме: очень импровизационный и в нём уже присутствует всё то, за что мы любим этого автора. Часто его играют с камерным оркестром, даже со струнным квинтетом.
– Известная практика столичных филармоний – сыграть в один вечер все концерты одного автора, скажем, все пять Бетховена…
– Мне тоже предлагали принять участие в подобном проекте. Но в один вечер это сделать очень непросто. Да и слушателям тяжеловато… Какой бы гениальной ни была музыка, её нужно успеть прожить, «отрефлексировать». Как исполнителю, так и слушателю.

– Осенью вы заставили поклонников поволноваться. После того как вы победили на XXVII Международном конкурсе пианистов имени Рины Сала Галло в Монце, прошёл слух, что вы останетесь в Италии на ПМЖ. Вам часто говорят, что вы похожи на итальянца?
– Наверное, действительно похож немного. Я провожу в Италии много времени.
– Можете рассказать подробнее?
– В Италии на конкурсе имени Виотти состоялся мой первый крупный успех: я получил первую премию. Это старейший конкурс, один из тех, которые основали Международную федерацию музыкальных конкурсов.
Во время учёбы в Московской консерватории по приглашению профессора Епифанио Комиса (итальянский пианист, дирижёр, профессор консерватории им. Беллини в Катании – прим. авт.) я ездил на стажировку в Катанию, на Сицилию. Потом моя связь с Италией на время прервалась.
– Какую роль в этом сыграл ковид?
– После ковида у меня было много концертов, пожалуй, даже слишком много… Началось профессиональное выгорание. Хотелось сделать паузу… В Италии, в городе Имола, есть замечательная академия фортепианного искусства. Практически с основания в числе её профессоров – Борис Всеволодович Петрушанский. Первый раз судьба свела меня с ним ещё на конкурсе в Верчелли, второй – когда он был в жюри конкурса Чайковского.
К тому времени моего любимого профессора Сергея Леонидовича Доренского уже не стало. К нему за советом обращались все его выпускники, от мала до велика. Он никому не отказывал, и это очень помогало. И вот я набрался храбрости и позвонил маэстро Петрушанскому: спросил, могу ли приехать к нему в академию. Этот легендарный пианист – представитель ветви русской фортепианной школы, идущей от Генриха Нейгауза.
– Как и многие фанаты вашего творчества, осенью я следила за конкурсом имени Рины Сала Галло в прямом эфире. Мы тогда написали, что «победу Константину принесло исполнение Третьего фортепианного концерта С.В. Рахманинова», который он сыграл с Миланским симфоническим оркестром, дирижёр – Джанкарло Рицци. Многое в этом исполнении было неожиданным…
– Я пытался делать всё, что мог! Перед финальным выступлением у нас была одна репетиция с оркестром, 50 минут. А концерт идёт 45… Мне стоило больших усилий «держать» концерт! Хорошо, что имею опыт его исполнения в разных ситуациях. Так что мне приходилось выполнять иногда и дирижёрские функции.

– Вы ещё представляете фирму Yamaha Corporation?
– Да.
– На конкурсе им. П.И. Чайковского активно продвигался китайский рояль Yangtze River. Вам он знаком?
– Я поиграл на нём немного. В чём-то он очень хорош. Но каков он сейчас, я сказать не могу. Рояли долго «вызревают», это не машины.
– Не грозит ли нам китайская экспансия в музыке?
– В Москве учится много студентов из Китая, они очень трудолюбивые и целеустремлённые. Но сегодня на пятки наступает южнокорейская фортепианная школа, по крайней мере, в процентном соотношении участников и лауреатов международных конкурсов.
– Временами кажется, что у музыкантов из Китая, Кореи перебор с техникой, так?
– Пару лет назад я начал активно задавать себе вопрос: какова моя цель выхода на сцену? Что-то доказать?.. Сделать лучше всех?.. Отработать гонорар?..
Мне кажется, моя цель – сказать что-то сокровенное, поделиться, вызвать сопереживание… По клавишам, конечно, надо попадать. Но нельзя ставить это во главу угла. Слушатели приходят на концерт за искренностью.
– Где сегодня концертируете чаще: за рубежом, в Москве или в провинции?
– Больше в Москве. Сейчас формируется афиша в Италии, где у меня предусмотрено несколько концертов. Летом будут фестивали… Но основная площадка – Москва.
– Как вы боретесь с перегрузками?
– Пытаюсь контролировать концертный график, чтобы было меньше ночных перелётов-переездов. Сейчас дело обстоит чуть лучше, чем три года назад. Я учусь иногда говорить «нет».
– Я слышала, вы любите велосипед…
– Велосипед для меня скорее средство передвижения по городу, а не инструмент для расслабления.
– Надеюсь, Краснодару вы никогда не скажете «нет»…
– Краснодар от меня может услышать только «да».

Леонид Железный: «К традициям исполнения отношусь осторожно»
Как приятно иногда ошибаться! «Посижу на репетиции, поскучаю на скрипичном Чайковского», – говорила я себе перед интервью.
То, что я услышала, перевернуло представление о шедевре.
Скрипка звучала так ярко, свежо и молодо!
Так пробивается к свету молодое сильное растение, которому ничего не ведомо о его красоте…
Наш собеседник – лауреат международных конкурсов Леонид Железный.
– Временами кажется, что некоторые произведения П.И. Чайковского следует запретить: они звучат так часто, что их значение обесценивается. Исполнять шедевр – огромная ответственность. Насколько вам сложно найти в хорошо известном что-то новое, чтобы звучало интересно и вам, и нам, слушателям?
– Мне повезло. У меня каждый раз получается по-разному. Даже сейчас, на репетиции, мы сыграли дважды – и оба раза звучало чуть иначе.
– В 1881-м, когда концерт впервые прозвучал, он считался одним из самых сложных произведений в мировом скрипичном репертуаре. Сегодня его играет каждый уважающий себя скрипач. Так рванула вперёд техника? Или музыканты стали менее требовательны к себе?
– Здесь нет секрета: технические приемы передавались из поколения в поколение от Адольфа Бродского, первого исполнителя. А дальше произведение постепенно становилось хрестоматийным. Что касается традиций исполнения, я отношусь к ним осторожно. Ими часто злоупотребляют. Но и новое надо искать не ради собственного самовыражения, а с позиций проникновения в замысел автора.
– Какую самую раннюю запись концерта Чайковского вам удалось послушать?
– Недавно приятель-скрипач прислал мне запись молодого, очень молодого Давида Ойстраха. Он играл концерт совсем иначе, чем в зрелости. Чем раньше сделана запись, тем ближе она к Чайковскому, его эпохе. Тогда многие вещи исполняли иначе: глиссандо, рубато.
– На вашей страничке «ВКонтакте» висит афиша концертного зала в Сириусе: вы исполнили «Времена года» Вивальди с дирижёром Филиппом Чижевским и ансамблем Questa Musica. Я знаю этот проект! В нём аутентичное барокко соседствует с современными экспериментами. Как вас принимали в Сириусе?
– О, прекрасно! Жаль, нет записи. Мы с Филиппом каждый по-своему вдохновились идеей нового прочтения «Времён года», но долго искали общий знаменатель. Неожиданно всё совпало.
– Вы много играете с оркестрами из провинции. У них есть общие проблемы?
– Проблемы есть, о них необходимо говорить. Часто это приходящий в негодность инструментарий, особенно страдает медь. Ситуация улучшается, но всё же она остаётся.

– Вы участник проекта Бориса Андрианова «Музыкальные экспедиции». Музыка в исторических местах и на свежем воздухе – это красиво и полезно. Насколько важен проект для «раскачки» культуры региона?
– Мы видели, как люди погружались в музыку! Полный магнетизм! Возможно, кто-то попал на концерт первый раз в жизни! Конечно, перед регионом такие проекты открывают новые перспективы развития культуры и туризма. Но самое ценное, что люди услышали музыку.
– Вы из музыкальной семьи?
– Папа скрипач, мама пианист. Это была инициатива родителей – учить меня музыке. К седьмому классу мне понравилось учиться. Как говорил Пётр Соломонович Столярский, учитель Ойстраха: «Мне не нужны талантливые дети, мне нужны талантливые мамы». Смысл этой фразы я прочувствовал только сейчас.
– Расскажите о вашей скрипке.
– Я полгода играю на отечественной скрипке московского мастера Игоря Улицкого. Это ученик Джованни Морасси, представителя кремонской школы.
– У неё такой яркий звук!
– Говорите, ей это приятно!
Скрипке: «Дорогая скрипка, рады тебя слышать, приезжай к нам чаще! И привози Леонида Железного…»

Премьера приглашает
Ещё больше струн прозвучат в органном зале 31 января. В исполнении Станиславы Тимофеевой (скрипка), Эльмиры Флеровой (скрипка), Роксаны Кудзоевой (альт), Регины Зарембы (виолончель) прозвучат самые известные квартеты Р. Шумана и Ф. Шуберта.
Билеты по ссылке.
15 февраля во Дворце искусств слушаем «Титры». С Оркестром Ильи Филиппова выступит певица, телезвезда Рита Ричи.
Билеты по ссылке.
Фото: Алексей Петров, Екатерина Струналь
Реклама. КМТО «Премьера»
ERID: 2SDnje2reXn