Талия Хабриева

За 300 лет существования Российской академии наук учёный-правовед, специалист по конституционному праву, доктор юридических наук, академик РАН, профессор Талия Хабриева стала первой женщиной – заместителем президента академии. А в прошлом году – ещё и академиком-секретарём отделения общественных наук РАН.

Реформа Академии наук была «горячей темой» прошедшего десятилетия. Один из главных её результатов – переход академии от самоуправления и научной независимости под управление государства. О результатах реформы Талия Ярулловна рассказала в интервью «Аргументам недели».

– Перипетии той реформы все без исключения учёные принимали близко к сердцу. Сама реформа была неожиданной. Но самое негативное, что могло бы сказаться на работе РАН, удалось нивелировать ещё на стадии разработки проекта закона.

Это была далеко не первая реформа. За тридцать лет после распада Советского Союза, когда удалось сохранить это содружество учёных, Академия наук неоднократно меняла свой организационно-правовой статус.

Закон менять гораздо сложнее, чем правительственный акт. Отсюда же исходит и большая стабильность в определении функционала академии, её возможностей, сохранение бюджетного финансирования, наших академических стипендий. Это база, которая позволяет учёным поддерживать свои возможности при отсутствии другого финансирования. И хотя закон зафиксировал передачу научных институтов Академии наук в ведение органов исполнительной власти – вначале в ФАНО (Федеральное агентство научных организаций), затем – в профильное министерство, он сохранил за академией научно-методическое руководство. Только от академии зависит, какое наполнение придать этой функции.

Все прошедшие столетия Академия наук была привязана к государству. Самый главный признак этого – форма существования академии, которую всегда определяло государство. Мы никогда не были клубом, члены которого на основании своих взносов решали на собрании, что делать, какая будет программа. Финансирование всегда было государственным. В этом смысле независимость академии всегда была относительной.

Академия наук – это сообщество крупнейших учёных, основанное на членстве. Её высший орган управления – Общее собрание членов академии и иностранных членов академии – удалось сохранить. А что касается зависимости или независимости, это очень условное понимание для организации, которая была создана по распоряжению Петра I и чьей задачей изначально было «расширять пределы человеческого знания и обращать их на пользу России».

Развитие науки мы сейчас связываем с развитием новых технологий. Здесь есть определённые риски, о которых много пишут. В 2015 году об этом предупреждал член-корреспондент РАН Джангир Аббасович Керимов. Он говорил: «Не все возможности научно-технического развития нужно использовать». А в прошлом году мы увидели письмо Илона Маска и ещё тысячи разработчиков искусственного интеллекта, которое указывает на риски человечества. Предвосхищая эти коллизии, российская Конституция, одна из немногих в мире, говорит о критериях допустимости создания и использования новых технологий. Это всё та же 71‑я статья, пункт «м», который говорит, что Конституция защищает личность, общество и государство от рисков использования цифровых технологий. Эти нормы Конституции дали очень многое.

Подробнее: Когда наука в законе, это движет её вперёд — Аргументы Недели (argumenti.ru)