О (не)идеальном материнстве: «Яд» Тани Коврижки

В России отношение к материнству меняется по щелчку пальцев: от шуток про «яжматерей» до звания «Мать-героиня», от «Государство не просило вас рожать» до всевозможных мер поддержки рождаемости. Уберём из уравнения то, что родительство – личное дело самой женщины, эта тема уже буквально поселилась в отечественном инфополе. Но подумаем о том, до чего доводит желание стать не просто матерью, но идеальной матерью? Ответ на этот вопрос предлагает писательница Таня Коврижка. Её автофикшн-роман «Яд» появился на магазинных полках этим летом.

В своей дебютной книге писательница рассказывает о реальном случае из жизни: её маленькая дочка надкусила листок ядовитой диффенбахии. И вроде молодую мать предупреждали о зле, таящемся в комнатном растении. И вроде цветок никак не мог оказаться на уровне детских ручек. Недоглядела? Не проследила? Виновна? А перед кем?

Воспитывая особенную дочку и её сестру-погодку, Таня Коврижка размышляет о том, что стремление быть идеальной матерью в принципе нереализуемо. На своём и чужом примере писательница показывает тот титанический труд, который падает на плечи родительниц. Однако ожидания – собственные, общественные, соцсетей – давят так сильно, что женщины начинают себя только сильнее загонять. В конечном счёте стремление к идеалу оказывается не менее ядовитым, чем сама диффенбахия.

Писательница неоднократно обращается к журналистике, опираясь на пресс-релизы, новостные сюжеты и даже культурную критику. По сюжету героиня узнаёт о трёх трагических историях Сибирячки, Голубки и Сожительницы. Как и писательница, каждая из этих женщин любила своего ребёнка, и каждую можно обвинить в несчастных случаях с детьми, если очень захочется. Самый удачный троп «Яда» оказывается и самым душераздирающим: и без того горюющие матери вполне могут оказаться мишенями для общественного и уголовного судов. Но главный инквизитор, это, конечно сама женщина, которая, по своему мнению, недоглядела, не проследила, виновна перед всеми и сразу. И где-то робко звучит: родителей у ребёнка, вообще-то, двое.

Всё же на проблеме роман Коврижки не заканчивается, а только начинается. Помимо психологии и социологии, в нём бушует эстетика – образы, метафоры, сравнения – депрессия впадает в реку, а счастье (не)идеального материнства становится достижимым благодаря любви. Как и в жизни, в «Яде» страшное соседствует с прекрасным: гинекологическое насилие – с зачатием, а ужасное происшествие – с семейными радостями.

В конечном счёте героиня-писательница находит ответ на мучающий её вопрос, как стать идеальной матерью. Этот загадочный идеал появляется не в фотографиях для соцсетей и соответствии ожиданиям, а в разделении обязанностей и равноправии. Оказывается, мужчины тоже могут (и должны) заниматься своими детьми, а женщинам нужен отдых. А осуждение давайте уберём из уравнения.

Фото: pixabay.com