Кинообозреватель «Югополиса» Алексей Двоеглазов практически раскрыл великий алкогольный заговор округа Франклин.

«Самый пьяный округ в мире» – это хороший пример выдавливаемой из большого кино криминальной драмы, аналоги которой медленно, но верно переходят в телевизионный сериальный формат и там надёжно закрепляются. И это не последний фактор, способный заставить посмотреть фильм в кинотеатре – вдруг совсем скоро такой возможности вообще не представится.

Действительно, из книги, основанной на реальных событиях и написанной внуком одного из главных героев, мог бы получиться сериал вроде «Подпольной империи». Историю каждого персонажа можно было расширить и заплести их все в тугой узел самогонных событий времен сухого закона в США.

Однако авторы пошли иным путём и создали почти двухчасовую семейную легенду о временах былой славы, из которых не всем удаётся выйти невредимыми. Очередной жестокий период со своими негласными законами и своеобразным пониманием долга и чести. И пойдет коса на камень, и никто не уступит, прольется кровь и самогон, а в памяти останется «великий алкогольный заговор округа Франклин».

По сюжету живут себе не тужат три брата-фермера Бондурант, гонят  самогон (в фильме часто называемый виски) и развозят его по округе. Все довольны: производители, потребители и даже полиция. Но счастливой торговле приходит конец, когда скромный семейный бизнес собирается обложить данью местный прокурор.

К слову сказать, в округе не одни Бондуранты гонят, но самые несговорчивые только они. «Бондуранты никому не платят». Специальный набриолиненный прямопроборный помощник прокурора (классический подонок), сыгранный Гаем Пирсом, объявляет братьям партизанскую войну, которая в процессе разовьётся во вполне себе открытые боевые действия.

Том Харди, сыгравший старшего брата Форреста Бондуранта, не успев похудеть, как того требовала роль (после роли Бэйна в фильме «Тёмный рыцарь: Возрождение легенды»), вышел харизматичным лидером-ортодоксом, который спит на полу в комнате, обклеенной газетами. Он всем рулит и любому покажет фигу, если того потребуют обстоятельства, и чаще даже не кукиш, а старый добрый кастет. К нему все прислушиваются, о нём слагают легенды, впрочем, как и о всех остальных членах семьи. Основная – братья неуязвимы, они не умирают даже тогда, когда все уже давно окоченели, будь то смертельная болезнь или поножовщина.

Но все события в фильме вертятся не вокруг Форреста, а возле его младшего брата, самого субтильного  – Джека, от лица которого и ведётся повествование. Его сыграл дебошир и пьяница по жизни Шайа ЛаБаф. Он-то как раз и желает вырваться за границы… штата и поставить бизнес на широкую ногу, за что старшие братья шпыняют его и подтрунивают над ним: мол, не строй из себя Аль Капоне. Ему, Джеку, за фильм придется неоднократно совершать неординарные поступки, делать выбор в непростой ситуации, чтоб доказать братьям и себе, что он тоже не пальцем деланный. Не всё у него идет гладко, и он своего рода лакмусовая бумажка, катализатор событий, помогающий сдвинуть с мёртвой точки устоявшийся деревенский быт.

 Во время просмотра «Самого пьяного округа в мире» ловишь себя на мысли, что отечественная  сельская сага «Любить по-русски»  так похожа на историю об американских бутлегерах. У нас тоже фермеры  оборонялись от рейдеров-нуворишей  как могли, даже пушку выкатили, правда, самогон в промышленных масштабах не гнали. И здесь и там есть харизматичный персонаж: здесь Джигурда (тот, который «псих нормальный»), там Харди.

Но на этом поминания Никиты закончатся, дабы избавить фанатов Джигурды от сравнений не в его пользу. Помимо сказанного, на русскость картины упорно намекают то ли прокатчики, то ли сами авторы, дав фильму уже помянутое «российское» название, которое в оригинале звучит как «Беззаконный» (Lawless). Может, стоит их понять и простить, ведь книга, по которой музыкант Ник Кейв написал сценарий, называется «Самое мокрое место в мире» (The Wettest County in the World: A Novel Based on a True Story).

Джон Хиллкоут, режиссёр, снимающий, как Терренс Малик – с чувством, с толком, с расстановкой (это его пятый полнометражный фильм за более чем 20-летнюю карьеру), уже успел получить в этом году в Каннах за «Пьяный округ» номинацию «Золотая пальмовая ветвь», что само собой уже большое достижение. Толк в вестернах и криминальных драмах он знает. И не только в своих. Само собой напрашивается сравнение с не так давно (в 2007 году) вышедшим на экран фильмом, тоже своего рода реальной историей, только о благородном бандите. Называлась она так же просто и понятно: «Как трусливый Роберт Форд убил Джесси Джеймса».

Есть в этих двух фильмах много общего. И у «Трусливого Роберта», и у «Пьяного округа» есть погони и перестрелки, но их недостаточно для того, чтобы стать полноценным боевиком. Оба фильма несколько затянуты и скучны в начале, что для малого экрана непозволительная роскошь, но это свидетельствует о причастности к большому искусству. В обоих фильмах показана природа силы, её взаимодействия с окружающим миром, а также есть главный герой (на первый взгляд кажущийся второстепенным), который – суть всего происходящего. Он слаб физически и морально, труслив, но много думает и способен что-то изменить. Однако на этом сравнение двух героев заканчивается – их пути будут разными.

Другой разговор - женщины. Они в «Округе» невзрачные и неказистые, в них не хватает искры, и они способны только отразить мерцающее свечение, исходящее от главных героев. Может, таков и был замысел авторов, но глаз удержаться на этих представительницах слабого пола не может. Они наподобие той сберегающей лампы, которая по неосторожности попала в кадр – вроде с функцией своей справляется, но вызывает недоумение.

«Как мы любим верить в истории, которые сами себе придумываем», –  говорит в отрицательном контексте  одна из героинь. Однако если подобная постановка вопроса позволяет добиться цели, то почему бы и нет? И совсем не важно, как это произошло на самом деле – главное, вынести из этого урок. Ведь фильм о силе и мужестве, а не о самогонщиках. В конце концов, это относится ко всем фильмам, которые были сняты по реальным событиям с известной мерой допущения и вымысла.