Обозреватель «Югополиса» Алексей Двоеглазов критически оценил перелицовку классического фильма «Вспомнить всё».

Визуально новый фильм – это оммаж ридлискоттовскому «Бегущему по лезвию», к слову сказать, тоже снятому по произведению Филипа Дика, со всеми постиндустриальными пейзажами в азиатской обертке, с грязными узкими переулками, неоновыми надписями, в том числе и на русском. Например, была замечена вывеска (что удивительно для Голливуда, написанная без ошибок) «Электроника». Сделана она то ли с иронией, то ли с надеждой на светлое (в данном случае тёмное) будущее российского производителя. Хотя никаких стран в фильме практически не осталось – только Объединенная Британская Федерация (ОБФ) и Колония, расположенные друг напротив друга на разных концах планеты.

Самое же существенное отличие от оригинала Верховена – перенос места основного действия на Землю. Нет никаких космических путешествий и покорения других планет (того же Марса). Нет борьбы за ресурсы, в частности, за чистый воздух, а есть история нехватки жизненного пространства на отравленной после химической (именно химической, а не ядерной) войны планете. Это, собственно, тот «вклад», который внес автор в новый фильм. Дальше будут только «запятые», которые он будет пропускать или ставить в неположенных местах, считая, что меняет смысл.

Действительно, планета задыхается, ОБФ – относительно благополучная территория, однако она переполнена, и живет там в основном элита. Простой же люд вынужден влачить существование в грязной Колонии, которая находится на другом конце Земли. Эти простые работяги каждое утро едут на работу, садясь в своеобразное метро, которое с бешеной скоростью проносится сквозь всю Землю, минуя ядро.

Главный персонаж Даг Куэйд со времён опубликования рассказа Филипа Дика успел дважды сменить профессию (в первоисточнике он был клерком, у Верховена – строителем) и стал сборщиком роботов, синтетиков, как их еще называют. Изнурительная работа, однообразный быт… Надоело… Чтобы хоть как-то разнообразить свою жизнь, главный герой, как мы знаем, идет в компанию «Вспомнить всё», которая предлагает любые воспоминания на выбор. Даг, понятное дело, хочет стать спецагентом. Его усаживают в кресло, поразительно похожее на то, что мы видели в предыдущем фильме, правда, в помещении с азиатским интерьером – вот здесь как раз и начинаются те «запятые», о которых шла речь выше. Все то же, но чуть-чуть не так.

Далее будет обманка для фанатов оригинального фильма с маской, которую Шварц надевал перед таможенным контролем и которая дала сбой, обнаружив его, – один из самых нелепых, но одновременно так часто цитируемых спецэффектов. Так вот, прозревший главный герой пробирается в ОБФ. На контроле мы видим женщину той же комплекции и в том же желтом плаще, что и в фильме Верховена (именно под этой личиной прятался неуклюжий Арни), и тут – бац… в новом фильме под этой маской не оказалось Колина Фаррелла, исполнителя роли Дага…

Авторы римейка не смогли удержаться и еще от одной немаловажной цитаты. Речь, конечно, о девушке легкого поведения, но с тремя тяжелыми сиськами. Только вот непонятно, какого рожна это чудо природы делает в фильме, в котором напрочь была вырезана тема мутации. Для красоты? А может, дань памяти? Чёрта лысого! – в данном контексте это нелепый чужеродный элемент, как Дмитрий Харатьян в фильме Квентина Тарантино.

Есть еще одна более существенная пунктуационная закавыка. В фильме 1990 года, чтобы обмануть главного героя, к нему приходит знакомый, который объясняет ему, что все вокруг – это внедренная память, что он, Даг, сейчас на самом деле спит в офисе компании «Вспомнить всё» и достаточно проглотить красную пилюлю, чтобы весь этот кошмар закончился. Кажется, только лишь из одного этого эпизода появилась культовая «Матрица».

В новом фильме этот момент перелицован: во-первых, никаких таблеток, а во-вторых, чтобы вернуться в реальность, необходимо убить свою спутницу и тем самым стереть ее из собственного воображения. Акцент смещен, ушли «корни» «Матрицы», и Колин Фаррелл догадывается, где есть реальность, по слезе подруги (в оригинале Шварц понимает, кто врёт, по капле пота на лице приятеля). Таких «запятых» можно найти, наверное, и больше, если внимательно анализировать каждый кадр и сравнивать с предыдущим фильмом. Самое главное, что подобное киноманское жонглирование не добавляет ничего нового в саму идею фильма, а только лишь заставляет внимательного зрителя сравнивать две картины. Не более того.

Лен Уайзман, режиссёр «Другого мира» и четвертой части «Крепкого орешка», кажется, отдал сполна и Полу Верховену, и Ридли Скотту, сделав свой фильм компиляцией их, по-своему бессмертных, творений. Однако своего прочтения в фильм не привнес, сдобрив его порцией качественных современных спецэффектов. Получит ли фильм за них «Оскар», как это было с картиной Верховена, неизвестно – уж больно все типично.

Фильм 22-летней давности, вызывающий снисходительную улыбку по поводу тогдашних технических приёмов, сегодня приятно будоражит воспоминания. «Вспомнить всё» по-уайзмановски неприятно озадачивает. И дело даже не в том, что новый фильм – это своего рода пересказ предыдущего. Самый главный минус в том, что в нем все разжевано и подано на блюдечке зрителю, не любящему думать, - этакое неуважение к интеллектуальным способностям смотрящего. Если после просмотра оригинала оставалась хоть и не самая сложная, но все же загадка: кем был изначально главный герой – спецагентом или работягой-повстанцем, и так или иначе приходилось решать этот ребус, то в новой версии все однозначно, прозрачно и понятно, что лишает фильм интриги и послевкусия.

Но есть у фильма и один большой плюс. Когда показано, что всё рушиться, и начинается новое время, дикторы по телевидению констатируют крах устоявшейся системы и преодоление кризиса, стенают по поводу того, что не стоило этого бояться. По большому счету, получившийся фильм - это метафора, и, собственно, эксперименты с мозгом в игровой форме демонстрируют нам: кризис - в наших головах. Будь то экономический или в сфере кинопроизводства. Главное из него выбираться.

«Пусть я не помню, кем я был, но зато знаю, кто я сейчас».