Байопик о гениальном создателе империи Apple напомнил Сабине Бабаевой скучный учебник маркетинга.

Америка любит говорить о своих героях. Иногда — громко, пафосно, под соответствующую музыку. И это хорошо. Это нужно, чтобы даже «бабуля из далекой Небраски», которой герой нового американского байопика Стив Джобс адресует свое гениальное изобретение, компьютер «Макинтош», знала, что ее страна — великая страна, рождающая людей, каких мало. Тех, кто «видит мир иначе» и двигает его вперед.

Тем более что Стив Джобс — фигура даже не всеамериканского, а всемирного масштаба. В России, например, свой аналог бабули из Небраски — не то чтобы чересчур образованный парень — спрашивает у продавца в магазине, нельзя ли посмотреть «пятый айфон», который только что выпустил ну этот, эээ, Джобсон. То, что «Джобсон» уже два года как ничего не выпускает, потому что его больше нет, парню неизвестно. Он краем уха слышал легендарную фамилию и хочет новый айфон в кредит. Вероятно, кстати, что ему и адресовано русское название картины «Джобс: империя соблазна».

У нас умственным способностям и вкусу зрителя лишний раз не доверяют и любят пририсовать к короткому заголовку нечто длинное и шикарное, чтобы не возникло лишних вопросов: Джобс? Что — Джобс? Ааа, империя соблазна — красиво, звучно, надо идти.

Режиссер Джошуа Майкл Штерн, снявший по сценарию Мэтта Уайтели фильм о жизни Стива Джобса c 1971-го по начало двухтысячных, сделал то, что и ожидалось, — рассказал об американском герое. Громко, местами пафосно и под соответствующую музыку. Только ведь не зря говорят, что дьявол кроется в деталях. И в случае с «Джобсом» чертенок именно оттуда и выглядывает: вот почему картина безнадежно проигрывает, к примеру, тоже биографической «Социальной сети» Финчера, хотя ее герой вроде не то чтобы талантливее создателя Apple, или великим «Дорз» Оливера Стоуна, образцу биографического жанра, и тоже о легендарном кумире всего на двенадцать лет старше Джобса.

Как еще можно было снять фильм о человеке, с нуля создавшем огромную корпорацию, если не с долей пафоса? Тем более режиссера нельзя обвинить в том, что он показал характер героя однобоко. Нет, его Джобс амбивалентен, и иногда режиссерские приемы, указывающие на это, даже немного навязчивы. Ну сколько раз можно отводить камеру под стол, за которым заседает совет директоров, чтобы продемонстрировать, как Джобс, спокойный лицом, взволнованно стучит пальцами по колену? Или в сцене с «жестоким Стивом», когда он выгоняет Крис Энн, ежесекундно приклеивать взгляд смущенного, как в индийском кино, зрителя к истерике и слезам Стива в соседней комнате.

Но этот пафос, без которого прекрасно обошелся Финчер в «Социальной сети», потому что его герой и сейчас молод  и наслаждается жизнью и потому что  Финчер есть Финчер, у Штерна раздражает так же, как раздражают сами по себе слова «корпорация» и «корпоративный дух», которые в фильме без устали повторяет сотрудникам разгневанный Джобс: не хочешь быть частью корпорации — вали отсюда!

Да, нужно отдать режиссеру должное: он постоянно намекает на различия компании как корпорации — такой ее видит Джобс — и компании как семьи: такой ее представляют Возняк, Эспиноса, Котке и другие соратники Джобса, с которыми он начинал свое дело. Только вот линии отношений каждого из этих персонажей с главным — Джобсом — не доведены до конца: разорваны, как в случае с Котке, противоречивы и непонятны, как с Эспиносой и Фернандесом, или теряются и потихоньку сводятся на нет, как с Возняком. Такое впечатление, что режиссер много чего хотел сказать, но не успевает.

Конечно, пафос байопика Штерна абсолютно полярен спокойному величию тех же «Дорз»: это данность. Кажется, режиссер, подставляя жизнеутверждающую музыку там, где речь идет о победах Джобса, рукоплещет всему тому, что его герой не признавал раньше, медитируя и принимая наркотики. Джим Моррисон ненавидел истеблишмент и всячески это выказывал до конца жизни, а Стив Джобс, начав с того же и почти тогда же — с разницей в несколько лет, — едва почувствовав возможность успеха, рвет с прошлым и становится бизнесменом и затем главой корпорации.

Если у Стоуна Джим остается Джимом, несогласным, и с этим все понятно, то у Штерна зрителю неясно, развивается герой или нет, когда изменяет своим прежним идеалам. И как, снимая фильм о человеке, не похожем на других, уловить грань, когда симпатия зрителя, «такого, как все», переходит в неприятие, смущение и раздражение, которое, например, у меня вызывают надуманные корпоративные презентации?

Штерну это и не удается. Ступая по грани, он то и дело вываливается за черту. Он не показывает, как Джобс развивается и меняет свои решения, — мы видим только результат. На протяжении всего фильма происходит болтовня о страсти, идеалах, о том, чем отличается «мы сделаем лучше» от «мы сделаем иначе»: какой-то учебник маркетинга, основы которого, между прочим, давно уже гораздо более талантливо преподнесены и американскому, и мировому зрителю Мэтью Уайнером и первыми пятью сезонами его сериала «Mad Men».

Чуть ли не каждый фрагмент «Джобса» завершают слова  какого-нибудь из персонажей: «Что будем  делать дальше?» Такое впечатление, что режиссер задает этот вопрос сам себе, но продолжает отвечать на него сбивчиво и неопределенно.

Джобс у Штерна с Кутчером разваливается  и никак не собирается в достоверный образ. Он провидец? И неудачник. Гений? По фильму — просто хитрый манипулятор, увлеченный каллиграфией. Не похож на всех смертных? Да нет, врет другу не моргнув о семистах долларах вместо пяти тысяч.

Между тем еще до премьеры фильма в США, когда в Сети был распространен отрывок из ленты, Стив Возняк, он же Woz, он же iWoz, высказывал недовольство увиденным: «Абсолютно неправильно. Джобс никогда не думал, что компьютеры влияют на общество. Эта идея была у меня, и я ее обсуждал на собрании Homebrew Computer Club. После возвращения Стива из Орегона он не говорил на встрече клуба об этом влиянии. Он мечтал тогда сделать плату стоимостью двадцать долларов и продавать ее за сорок членам клуба, чтобы те смогли сделать собственные компьютеры. Кроме того, я никогда не выглядел профессионалом. Мы оба были тогда детьми. Наши отношения со Стивом были совсем не такими, как это показано в коротком ролике. Я даже как-то растерялся от увиденного, но если фильм будет веселым и развлекательным, то это хорошо. Больше и подробнее об истории нашего с Джобсом сотрудничества можно узнать в книге «iWoz».

Вряд ли теперь, услышав фамилию Джобса, станешь представлять себе Кутчера. Даже его забавное копирование  походки Джобса не поможет. Тем более  что фильм «jOBS» — не последний байопик об основателе «самой дорогой компании в мире». Мало ли кто еще захочет высказаться об американском герое. Вот Аарон Соркин, теперь специализирующийся на кинобиографиях и написавший «Социальную сеть», уже готовит новый сценарий о Джобсе. Консультировать его в области технологий и помогать в «понимании личности господина Джобса» будет не кто иной, как Стив Возняк.