Но мне очень повезло, потому что, перейдя через 16-летие и осознание того, что главное в жизни — это свобода, в 17 лет у меня была соловьевская «Асса» и мальчик Бананан с его цветными снами.

И пересказывать этот фильм нет смысла: тот, кто  его видел — тот знает, а кто не видел — смотреть уже нет смысла.

Слишком сильно все изменилось. Жизнь вокруг нас.

Это в 17 лет свобода воспринимается, как сопротивление. Как сила духа. Способность противостоять — от второстепенной подлости до ультиматума системе. Когда тебе уже за 20, начинаешь понимать, что ультиматум — не выход. Ближе к 30-ти с набранным  житейским опытом овладеваешь наукой поиска компромиссов.

Дальше — хуже.

Ты можешь так же носиться с придуманной тобой же свободой. Надувать щеки, формировать общественное мнение, создавать баррикады и брать их, ставить цели, упиваться их достижением. Полет фантазии безграничен.

В какой-то момент так выходит, что необходимая тебе раньше, как воздух, свобода, оказывается игрой.

Ты еще не успел очухаться от этого понимания, как уже попал в рамки — в правила игры. Шаг вправо — стратил, влево — потерял ход. У большинства получается влиться в струю. Те, у кого не получилось, обычно находят отдушину — в семье, в музыке, в кино, в алкоголе.

И да, практика показывает, что последних в стране большинство.

И что страну трясет не по-детски. Ее засасывает в трясину. Но изменить ничего не получится — потому что мы живем по правилам игры. Не сформулированным. Но подразумевающимся. Где самое главное — умение договариваться.

Не сумел — пеняй на себя. Твой дом признают самостроем, твой бизнес закошмарят проверками, твоей матери сделает операцию неопытный интерн, твоего сына отправят в стройбат, далее — бесконечно.

И если говорить о том, что мы во всем виноваты исключительно сами, то все сведется, как это и принято последние лет пятнадцать, к необходимости строительства гражданского общества.

Вероятность возникновения гражданского общества в России ассоциируется у меня с похождениями главного героя романа Сервантеса. Но я прекрасно помню, чем закончились странствия Дон Кихота.

Он смирился. Очухался.

Я начала писать все это после того, как стало известно об аресте Михаила Саввы, но потом посмотрела видеообращение Евгения Гришковца на предмет дня рождения задержанного после событий на Болотной площади Дениса Луцкевича.

Что наша жизнь — правила игры. Каждый сам выбирает, в чьи ворота ему играть. И меня абсолютно не удивляет позиция Гришковца.

Я не согласна с ней. Нет, не так, я бы хотела резкости оценок. Я ждала резкости.

Но… всегда нужно начинать с себя.