Мария (Руни Мара) живет в Магдале вместе со своей семьей — отцом, многочисленными братьями, сестрами и племянниками. Она помогает всем вокруг, категорически не хочет замуж и после знакомства с появившимся в этих краях Иисусом из Назарета (Хоакин Феникс) принимает обряд крещения, а затем уходит с учителем и его апостолами в Иерусалим.

Режиссер прошлогоднего хита «Лев» с Девом Пателем и той же Руни Марой — австралиец Гарт Дэвис — снял нетрадиционную историю жизни Марии Магдалины, которую в католичестве до последнего времени принято было изображать кающейся грешницей. Самые известные Магдалины в истории кино — Энн Бэнкрофт в мини-сериале Франко Дзеффирелли «Иисус из Назарета» (1977), Барбара Херши в «Последнем искушении Христа» Скорсезе (1988), Моника Беллучи в фильме Мела Гибсона «Страсти Христовы» (2004). Руни Мара у Гарта Дэвиса совершенно другая — ее здесь принципиально не зовут Магдалиной, скорее всего, чтобы избежать ассоциаций с многовековой католической традицией изображения «блудницы». Просто Мария.

Она одета с ног до головы во все белое и сильно выделяется на фоне остальных женщин, в черном, которых сподвижники Христа встречают на пути в Иерусалим. Их истории посвящена значительная часть фильма: Сусанна в исполнении Лубны Азабаль («Пожары» Дени Вильнева, «Благородная женщина») читает программную речь о сексизме.

Тем более когда речь о двухтысячелетней истории и вечных вопросах. Прежние Магдалины, эксплуатировавшие тему секса, знали, что делают. Руни Маре делать ничего не нужно — достаточно ходить, чуть ссутулясь, в белом платье и быть непохожей на миф о Магдалине. Концовка мучительно политкорректного фильма с чернокожим апостолом Петром (Чиветель Эджиофор из «12 лет рабства») и словами Магдалины «я буду услышана» усугубляет дело. А к необязательным, на первый взгляд, финальным титрам о том, что лишь в 2016 году Ватикан восстановил Магдалину в правах, признав ее апостолом Христа, просится хештег «Me Too».

Притом все спорные вещи Гарта Дэвиса вопиюще красивы: рефлективный до головной боли «Лев» с контрастом индийского сумбура и просторных океанских вилл, мужененавистническая «Вершина озера» с умопомрачительными видами Новой Зеландии и Австралии, легковесно эмоциональная «Мария Магдалина», сделанная в смешанной стилистике Гаса ван Сента, Терренса Малика и Дени Вильнева и сопровождающаяся прекрасной музыкой Йохана Йоханссона.

Здесь, как в Русском музее, не забаррикадироваться от красоты. А Христос-Феникс — вообще лучшее в этой «Марии Магдалине» и, наверное, лучший Христос в истории кино. Но это — только к Фениксу, который сейчас на пике таланта и даже умудрился превратить в хороший фильм странную историю Линн Рэмси «Тебя никогда здесь не было».

Переосмысления евангельского текста, предлогом для разговоров о котором стала истерика по поводу цвета кожи апостола Петра, у Дэвиса нет. Переосмысливал Скорсезе, а Дэвис, скорее, демонстрирует модель, на которой зритель может нарисовать, что пожелает, в соответствии со своими вкусом и знаниями (в православной традиции, к примеру, Магдалина — исключительно мироносица). Но — в рамках заданного направления.

Закономерна ровная, спокойная игра Мары, которая не может ступить ни вправо, ни влево, чтобы картина не потеряла хотя бы долю космополитичности и феминистского настроя. Это приносит обратный эффект, и большее сочувствие вызывают, например, те, кто остается страстно предан своей семье и вообще страстен: Иуда (Тахар Рахим из «Шрама») и сестры Марии.

В результате вы заранее знаете, чем все кончится, даже если напрочь забыли библейскую историю. «Мария Магдалина» — как нежная и запоминающаяся инди-композиция, в которой многое было бы хорошо, не пиши сочинившая ее группа только «христианскую музыку».