Депутат Законодательного собрания Краснодарского края Алексей Гусак рассказал «Югополису» о том, как участвовал в предвыборной гонке, почему он не считает себя фруктовым королем, сколько костюмов в его гардеробе и что составляет основную часть его расходов.

— Алексей, очень многие краснодарцы привыкли к твоему имиджу «рубаха-парень». Поэтому мой первый вопрос депутату ЗСК будет жизненный, но не серьезный. У тебя есть костюм, чтобы ходить на сессии кубанского парламента?

— Да, у меня есть костюм. Костюмы. Немного, но есть.

— Дюжина?

— Да нет. Я костюмы, если честно, раз пять надевал за всю свою почти тридцатилетнюю жизнь. В этом вопросе у меня как раз-таки классика жанра – в костюме я ходил на выпускной в школу, на регистрацию в ЗАГС, еще куда-то, где дресс-код обязывал.

— А галстук умеешь завязывать?

— Нет. Жена умеет, точно знаю. А гардероб я уже начал постепенно обновлять. У меня любимая одежда была обычно футболки и джинсы, всякие модные кофточки, я всегда так ходил на работу, неважно, моя ли это компания была или я наемным сотрудником трудился. Но последний год со мной начали происходить различные личностные метаморфозы, я на полном серьезе стал присматриваться к рубашкам, брюкам строгого покроя.

В моем гардеробе появилась целая полка для брюк, джинсы потеснились. Костюмы придется носить, но при их выборе я буду исходить из соображений моды и своего вкуса. На самом деле я еще три-четыре года назад, да что там, год назад и не думал, что стану политиком. Я был обычным парнем.

— Как в твоей жизни вообще появилась политика, в частности «Единая Россия», я слышала, что ты гордишься членством в этой партии.

— Да, горжусь. А что в этом постыдного? Я вступил в «Единую Россию» в 2006 году, еще когда работал в «Евросети», руководил розничными продажами, весело и задорно. Также захотелось попробовать себя в партийной жизни. У меня есть выражение, одно из любимых: чтобы понять глубину реки, в нее нужно войти. Если поймешь, что тонешь, выберешься назад, если сможешь – доплывешь до другого берега. Другие партии пусть сначала людям начнут помогать, а не собачатся, кто у них там лидер или чем их конкуренты занимаются.

Все это напоминает бородатую историю про соседей, где один только и делает, что сидит и в подзорную трубу за соседом наблюдает и критикует, а у самого корова в стойле не доена, жена в спальне не удовлетворена. Такого ведь мужчину ни корова, ни жена любить не будут.

Так же и с партиями.

— Весело и задорно – это тебе надо было к Жириновскому, а не к Путину.

— Ни в коем случае! Мне нравятся харизматичные политики, но Жириновский – не мой кумир. Ни тогда, ни сейчас я не видел более интересную и сильную партию, чем «Единая Россия». И не надо скепсиса, я говорю на полном серьезе. Ведь человек так устроен - выбирая что-либо, он ориентируется на сильные позиции. Так, устраиваясь на работу, ты выберешь известную компанию, а не ИП Пупкин.

Мне не совсем понятны либерально настроенные партии, а вот с «Единой Россией» понимание было, это партия власти, как ни крути. Я решил вступить в нее и разобраться, что к чему. Мне тогда было 23 года. Символично, ведь у Краснодарского края 23 – номер региона на регистрационных знаках автомобилей. Я погуглил, нашел адрес, где располагается первичное отделение, пришел, написал заявление, заплатил членские взносы даже за несколько лет вперед.

А потом впал в политическую спячку, строил карьеру, занимался бизнесом, жил в свое удовольствие. Мои друзья-знакомые, жена, родители, кстати, нормально восприняли мой поступок – это я про вступление в партию.

И вот около года назад я активизировался, понял, что хватит прозябать, нужно менять жизнь вокруг себя к лучшему. Я долго думал, делал заметки, анализировал. Все это у меня в айфоне отображено. Если у других в гаджетах обычно заметки на тему, что купить в магазине, у меня - наметки того, как изменить жизнь к лучшему в отдельно взятом Краснодаре и в Краснодарском крае в целом.

— С легкой руки Навального «Единая Россия» многими воспринимается как партия жуликов и воров. Тебе не обидно – за себя и за партию?

— Я не согласен с этим обидным выражением, в партии масса людей, которые пользуются всеобщим уважением и авторитетом. Тот же, например, Владимир Порханов, главный врач краевой больницы. Покажите мне человека, который ему не поверит и не пойдет за ним, или скажет, что он жулик и вор.

Предположим, в вашей большой семье, в вашем роду из 30-ти человек завелся негодяй, который украл у соседа козу. Это ведь не дает оснований говорить плохо о всей вашей фамилии, что все вы — жулики и воры. Самые сильные ресурсы страны собраны именно в «Единой России», и все мои инициативы легче будет осуществить именно через эту партию.

В жизни есть вещи, которые я называю «химией», небесной, естественно, кто-то другой говорит о стечении обстоятельств, третьи используют выражение «звезды сошлись». Но рационального объяснения порой не найти.

Я с женой так познакомился: мне хотелось долгих отношений, я совершенно случайно увидел Владу на остановке и понял – все, попал. И мы счастливы вместе уже 7 лет. С политикой так же, я не хотел просто пойти работать в администрацию — заместителем начальника какого-то отдела, меня интересовал другой формат. И тут я случайно узнаю, что начинаются предвыборные праймериз, и понимаю, что мне это безумно интересно, я получаю уникальную возможность рассказать другим о своих планах.

— Вся эта история мне все больше напоминает сказку про Золушку...

— Я до сих пор живу с ощущением сказки, утрирую, конечно. Если серьезно, то я, даже подавая документы на участие в праймериз, в меньшей степени вероятности для себя считал, что у меня получится. Я узнал о праймериз из новостей, погуглил, как водится, нашел телефон штаба «Единой России» и успел запрыгнуть в уходящий поезд – как раз был последний день приема документов. Я написал заявление, приложил фотографию, все как положено.

Для участия в праймериз зарегистрировалось 200 кандидатов, были назначены 50 площадок, мне повезло – я выступал в Краснодаре на 4-х площадках и в хуторе Железном под Усть-Лабинском, исторической родине Дерипаски. Мне не с кем было советоваться, я абсолютно не знал, как принято писать предвыборные тезисы, мне только сказали, что речь должна уложиться в 5 минут. Я покопался в своем айфоне и изложил мысли на заданную тему простым человеческим языком.

— И каковы были ощущения на сцене, перед людьми?

— В зале сидело человек 200 – представители общественных организаций, ветераны, матери. Когда я посмотрел, как выступают другие, то немного растерялся. Все говорили о глобальных вещах – социальной политике, пенсиях. Я же простым человеческим языком рассказал, что Краснодар считается самым удобным городом для жизни во всей России. Об этом пишут в «Русском репортере» и в «Форбсе», но прочитать статью в том же «Форбсе», находясь в краснодарском троллейбусе, вряд ли получится – слишком трясет на наших дорогах.

Я говорил не о глобальных, а о более простых вещах – о катках на главных площадях города, о борьбе с пробками на дорогах, о пандусах для колясок с детьми и людей с ограниченными возможностями, о стерилизации бездомных домашних животных, о раздельной уборке и переработке мусора, о том, почему Кубанский казачий хор выступает за границей, а не в кубанских станицах, как сделать жизнь каждого легче, проще и удобнее.

После праймериз ко мне подошло много людей, они сказали, что будут голосовать за меня. Но выяснилось, что они перепутали мою фамилию, и вся слава досталась человеку со схожей.

И к следующему выступлению я уже сделал ролик из своих позитивных фотографий, перемежив их по эффекту «Звездных войн» своей мерцающей фамилией. Меня заметили, пригласили выступать еще на одну площадку, потом позвонили из штаба, сказали, что нужно собрать документы, заполнить декларацию. Я понял, что попал в обойму.

— То есть товарищи по партии не вели с тобой профилактические беседы, не интересовались планами, не ставили условия, не просили денег?

— Нет. Меня заметили во время праймериз, это да, я понял, но никто меня не учил, как надо родину и партию любить. То, что я стал восьмым номером в партийном списке, стало для меня приятным шоком.

Я — человек, не подкованный в политических играх, мне трудно объяснить случившийся со мной феномен. Но в школе меня, допустим, выдвигали на олимпиады с двойкой по поведению, видимо, у учителей были соображения на этот счет. И тут, видимо, какие-то люди поверили в меня, в мои силы. Буду теперь оправдывать их надежды и надежды избирателей.

— Сколько денег ты потратил во время предвыборной борьбы?

— Траты были связаны с оплатой интернета и бензина, для того чтобы ездить к месту проведения праймериз.

— А разговоры о том, что за кресло депутата ЗСК нужно было заплатить 10-30 млн рублей – это…

— Это домыслы. Про себя так скажу – у меня таких денег никогда не было, поэтому со всей ответственностью, по совести говорю – я никому не платил ни рубля. Мне и не предлагали, кстати. Тот, кто меня упрекнет во лжи, может прийти и публично обвинить меня в этом. Я тут же съем цветок из горшка на окне. Попрошу баночку с майонезом, отрублю себе руку, нашинкую ее соломкой в салат и съем.

Вообще все эти разговоры про деньги, они раздуты. Это как с боязнью людей летать на самолетах и этими глупыми аплодисментами при посадке. Ведь известно, что смертность в авиаперевозках во множество раз меньше, нежели на автодорогах. Но никто не хлопает сам себе или водителю по окончании поездки. Т.е. есть какой-то миф, который сидит в головах у людей, а то, что это миф, я готов развенчать на своем примере.

— Может, ты чей-то родственник? Сейчас у многих парламентариев серьезные родственные завязки, клановость – это видно даже по тому же партийному списку «Единой России».

— За мной никого нет, я один в поле воин. Родители у меня пенсионеры, жена — домохозяйка. Мне даже не с кем особо посоветоваться, если говорить о политических раскладах. Но в этом я вижу плюс, потому что мой взгляд будет не замутнен, я не скован обязательствами перед кем-либо из покровителей, только перед избирателями.

— За две недели до выборов тебя избили. Это может быть связано с активизацией твоей политической деятельности?

— Нет, не думаю, это вообще очень странная история. Вечером, когда все это случилось, мы с женой решили выгулять собак. Возле подъезда стояли и наблюдали за нами два незнакомых парня. Мы погуляли с собаками, они зашли вместе с нами в подъезд, спросили: «Алексей?», а потом начали бить, жене угрожали электрошокером.

Я видел их первый раз в жизни, они были в спортивных костюмах, в надвинутых кепках, у меня выпал дорогой телефон, но его никто не взял. Так что вряд ли это можно считать нападением ради ограбления. Но кому-то, заказчикам, это было нужно. Я думаю, что Следственный комитет, который сейчас разбирается с этим вопросом, найдет негодяев.

— Леша, расскажи о своей политической программе. Чем ты будешь заниматься, заняв кресло в кубанском парламенте?

— Моя политическая программа находится в стадии заключительного формирования. Инцидент со сломанной челюстью спутал все мои карты. Я ведь как планировал: собрать единомышленников, друзей, да хоть оппонентов, лишь бы толк был, в хорошем месте – каком-нибудь баре, рассказать о своих взглядах на жизнь, о планах, выслушать все пожелания, проанализировать их и уже тогда составлять программу действий.

От идеи общего собрания я не отказываюсь, только пройдет оно чуть позже. Когда я понял, что две недели перед самыми выборами я физически не смогу говорить, родилась идея фотографий с восьмеркой. Меня к ней подтолкнул Тахир Холикбердиев, он после того, как я попал в партийный список, начал фотографироваться со мной, складывая восьмерку из пальцев. За ним другие подтянулись, выражение «номер восемь» прилипло ко мне. И я попросил всех друзей присылать мне фотографии с этой цифрой, но никак не ожидал, что их будет так много и что в такую незамысловатую предвыборную агитацию включатся даже не знакомые мне краснодарцы.

Самое главное мое желание сейчас – хочу, чтобы отношение к власти было у краснодарцев более позитивное, а сама власть стала более открытой и понятной для людей. Мой основной месседж – делать быстро и качественно небольшие, но крайне полезные вещи, привносить свежие идеи, соединить тот настрой и свежесть, которые свойственны молодым, то есть мне, и опыт, мудрость, знания, которые присущи моим старшим коллегам.

С властью ведь активно контактируют более пожилые люди, а мое поколение тридцатилетних выпадает из этого процесса. Мои ровесники вообще мало что знают о власти, я намерен этот пробел ликвидировать. И получается, что у огромного пласта людей существует разрыв с органами власти.

Я добьюсь, что моя фамилия будет ассоциироваться с добром. Вот Мавроди – ассоциация врага, а Гусак – ассоциация добра. Гусак – во имя добра. Я серьезно!

— Если бы тебе дали неограниченное количество денег и неограниченную власть, чтобы ты сделал с отдельно взятым Краснодаром?

— С неограниченным финансированием любой дурак сможет. Так неинтересно! Я бы сформировал сильнейшую команду профессионалов вне зависимости от их политической ориентации. Если на коммерческом принципе собрать профи, которые разумно подойдут к решению наболевших вопросов, то будет толк. Нужно постоянно работать и над развитием собственного вкуса, и вкуса ответственных людей.

— Речь идет о сити-менеджменте?

— Скорее да. Я бы хотел увидеть в нашем городе больше парков, зеленых зон. Мы находим место фонтанам, и паркам найдется место, я уверен.

— Нормально, что возле «Авроры» рядом с рестораном близкого родственника известного чиновника будет стоять храм?

— Если у людей есть потребность ходить в церковь, то я не вижу предлогов не строить храмы. Позитивные изменения последних лет в Краснодаре связаны именно с архитектурными решениями на Красной, с зелеными насаждениями, с новыми фонтанами, и это прекрасно.

Я бы занялся парками города так, как занимаются парком им. Горького в Москве, куда пригласили Капкова, бывшего функционера команды Абрамовича. Из загнивающего очага культуры он сделал супер-парк, это одно из самых популярных на сегодня мест Москвы.

В Краснодаре есть куча людей, которые готовы даже бесплатно фонтанировать идеями, прорабатывать их. Куча нереализованного потенциала у моих сверстников, я готов помочь им воплотить планы в реальные дела.

— Ну, я вот считаю, что многострадальную Красную пора оставить в покое, она уже и так изуродована арками, сахарными кленами, рекламными вывесками на старинных особняках. Куда уж больше. Возьмитесь хотя бы за Рашпилевскую с ее помоечными двориками и разбитыми тротуарами.

— Мое мнение кардинально отличается от озвученного тобой. Над Красной еще можно и нужно работать. Поубирать те же хаотичные кондиционеры, вывески… Я не считаю себя великим архитектором, я во много не согласен с архитектурной политикой Краснодара, но мое мнение – не истина в последней инстанции, этим должны заниматься профессионалы. И фронт работ большой. Сейчас очень много говорится о том, что наш город нужно развернуть лицом к реке, а я бы добавил – и к людям.

Я вывешиваю в Фейсбуке свои идеи, их обсуждают, спорят, конкретизируют. Ну, например, сделать пешеходные переходы, как за границей, на приподнятых участках, как сейчас устанавливают лежачих полицейских. Нужны специалисты, чтобы они просчитали этот вопрос. Задумок много на самом деле.

— Многие из них вызывают вопросы. Например, целесообразность появления кулеров в общественном транспорте. Это же твоя идея?

— Меня не совсем поняла общественность в этом вопросе, но я готов идти на компромиссы. Вот пенсионеры ко мне ехали на праймериз и едва не умирали от жажды. Я сам летом как-то проехал в трамвае две останови и вышел оттуда с мокрой спиной, так я молодой, а что делать пожилым? Для бюджета края оснастить трамваи и троллейбусы кондиционерами – это небольшие траты. Почему бы не попробовать в качестве эксперимента оснастить один трамвай летом кулером и посмотреть, что из этого выйдет? Не огульно вводить и тратить на это деньги, а пробовать, просчитывать, экспериментировать.

Почему я пошел в ЗСК? - я хочу новшеств, не могу оставаться безучастным, в стороне, хочу привлечь всю энергию моих многочисленных друзей, знакомых и просто небезразличных людей в нужное русло.

— Ты – казак?

— Нет, я родом с Камчатки. В Краснодаре живу с 1993 года и считаю себя в большей степени жителем Кубани, чем камчадалом. Я не казак, но меня никто никогда не принуждал вступать в казаки. Я с уважением отношусь к казачьим традициям, не понимаю, когда многие люди начинают казачество воспринимать в штыки. Недавно созданную казачью полицию я поддерживаю – пусть порядка на улицах будет больше, надо только посмотреть, насколько эффективна их работа.

Сейчас казаков модно стало во всем обвинять. Я не согласен. Много говорилось в последнее время, что казаки не пустили на Кубань Гельмана, но ведь не казаки устраивали пикеты, а радикально настроенные верующие.

Я лично расстроился, когда узнал, что идея Гельмана о центре современного искусства в Краснодаре не удалась. Я помню, как я был весной на инаугурации губернатора и Ткачев в своем выступлении затрагивал эту тему, говоря о планах. Мне понравилась тогда его фраза о том, что нынешнее классическое искусство когда-то тоже считалось современным и у многих вызывало отторжение. И сегодняшнее искусство станет классикой, я уверен.

Но в случае с Гельманом, учитывая специфику региона, нужно было действовать помягче, не провоцировать общественность, не создавать предпосылки для скандала. Гельман сам виноват – решил рубануть так рубануть, добавив своей скандальной личности еще больше скандальности. На этом и погорел. Мягче надо было, мягче.

— Алексей, ты давал когда-нибудь взятки?

— Нет. И с откатами я не сталкивался. Я из того поколения людей, которые пристегиваются не из-за опасения заплатить штраф, а потому что это сохранит им жизнь в случае аварии. Я не даю взятки, мне неприятно с этим мириться.

— Правда, что ты отписал свой бизнес после того, как стал депутатом?

— Правда в том, что я не занимаюсь больше бизнесом, я – наемный работник. Вокруг меня и бизнеса сложено немало легенд. А история очень простая. Я учился менеджменту в коммерческом вузе, произошел конфликт с родителями, отец сказал: ты можешь жить с нами, но все свои нужды оплачивай сам, в том числе и учебу.

Я временно отчислился из института, потому что у меня не было денег даже на трамвай. Я проходил пешком большие расстояния. Прекрасно помню: 2004 год, я устроился продавцом в салон сотовой связи, на работу ходил пешком, начальство устроило мне выволочку из-за разношенных туфель. И вот я приехал с этими туфлями к руководителю розницы и пообещал, что новая обувь будет первой покупкой с зарплаты.

Потом меня забрали в компанию «Эльдорадо», потом случайно за шашлыками и рюмкой водки дома у своего друга я познакомился с человеком, который возглавляя филиал крупной фруктовой компании в России, сейчас она уже банкрот. И он пригласил меня на работу, предложив интересные условия, я пошел. И до кризиса 2008 года все было чудесно, а потом компания погибла. Я к тому времени знал всю подноготную этого бизнеса и открыл свое предприятие – ИП Гусак.

— И стал фруктовым королем?

— Это штамп, меня всю жизнь сопровождают ярлыки. Обороты предприятия доходили до 200 млн, не скрываю. Но мною было принято решению, что всю прибыль я вкладываю в дело. После кризиса поле расчистилось, было куда вкладывать деньги. Но мне не нравилось, когда меня называли фруктовым королем, я себя сам так никогда не позиционировал.

Да, обороты наращивались сильно, я входил в тройку крупнейших поставщиков Краснодарского края. Но постепенно мои крупные торговые сети начали возить фрукты-овощи самостоятельно, рынок сжался, а конкурентность очень сильно возросла. Я принял решение уйти, сдал дела еще в начале этого года. ИП Гусак сейчас не работает.

Я хочу, чтобы все забыли про фруктового короля, так как это все в прошлом, а стали бы меня называть в свете моей депутатской деятельности – послом доброй воли, например. Сейчас я тружусь в сельскохозяйственном холдинге. Я – наемный работник, обычный руководитель, стандартный человек. Смотрю, ты мне не сильно веришь. Но своего бизнеса на данный момент у меня нет.

— То есть ты не миллионер?

— Нет. Я считаю себя средним классом. Моя основная статья расходов питание, вещи, отдых. Я люблю готовить сам, покупаю много хороших продуктов. Вот и все траты.

— Сейчас в тренде сидеть в Фейсбуке и трындеть: «Надо валить! Надо валить! » Ты в тренде?

— Лучше б на заводы «валили». Или на электростанции, где их энергия бы не помешала, или в школы, или в бизнес. Ну, трындеть - да. А так, чтобы кто-то серьезно - нет. У меня есть друзья, которые даже отучившись за границей и попытавшись устроиться в Европах, уперлись в потолок. Там есть своя безработица, кому мы там нужны? Своих надо устраивать. Поэтому уж давайте лучше свой дом обустраивать.

А тех, кто все-таки учился за границей и не нашел себя там, я бы вернул в Краснодарский край и создал бы им теплые условия для реализации их знаний и видений другой жизни и ментальности.

— Алексей, тебе никогда не приходила в голову мысль попробовать свои силы в оппозиции? Сейчас это модно.

— Я нормально отношусь к оппозиции, если люди так думают – пусть высказываются. Каждый сам выбирает форму протеста. Те же митинги – ну, вышли, высказали свою позицию, поворчали, и все тут же забылось. Ведь по массовости выступления оппозиции в Краснодаре не превысили количества поклонников кружка вышивания крестиком. Пускай митингуют, главное, чтобы другим не мешали.

От Навального я не в восторге. Он националист, что меня абсолютно не устраивает. Он вскрывает общественные прыщи, и это хорошо. Но у меня другая тактика. Я никогда не ходил на митинги. Потому что искренне убежден, что лучше не революция, а эволюция. Я хочу созидать, а не разрушать. Пусть другие люди берут пример, как я, и стараются что-то менять. Это лучше, чем митинговать, делить шкуру неубитого медведя.

За призывами свергать действующую власть нет никаких четких планов на будущее. Революция пожирает своих детей, это доказано историей. Навальный тоже будет сожран со временем. Везде, где прошли так называемые оранжевые революции, их лидеры уже не у власти, у власти уже другие люди с другой идеологией. Только зря народ потрусили и экономику подорвали.

— И девушек из Pussy Riot тебе тоже не жалко?

— Они имеют право изложить свою позицию, но зачем делать это с таким скандалом? Вот представь: ты делаешь ремонт и создаешь неудобства для тех, кто живет рядом. Сосед может прийти и культурно поговорить с тобой. А может ворваться в твою квартиру и наложить кучу на обеденный стол, когда вся семья обедает, детишки там, бабушки. Он будет прав?

Можно более простыми и понятными способами добиваться своих целей. Когда я узнал о том, как участницы Pussy Riot сношались несколько лет назад в музее, у меня все вопросы к ним отпали. Что тут комментировать?

— А кто из политиков тебе близок?

— Учитывая свои школьные двойки по поведению, наверное, старик Берлускони - яркий, характерный. Мне ближе те люди, которые запомнятся. Лучше, конечно, реальными делами. Мне нравятся незашоренные люди. И да, я в восторге от того, что Путин ныряет за амфорами и летает со стерхами, – это свидетельство того, что он живой, настоящий.

Путин умеет обаять людей – это очень полезный для политиков навык. Ткачев мне нравится, я лично общался с ним только один раз, но мне импонирует то, как он умеет строить беседу.

— Как ты попал в блогеры?

— Ну, видимо, как раз таки после встречи Ткачева с блогерами. Хотя я сам узнал, что в интернете идет отбор участников для этого мероприятия. Связался, попросился, меня записали. На самом деле блога своего у меня нет, есть аккаунт в Фейсбуке и Твиттере. Я использую интернет в своих целях, не скрываю этого. А вот многие политтехнологи  — я с удивлением об этом узнал во время предвыборной кампании — слабо представляют себе интернет как инструмент воздействия на умы электората.

— То есть, став депутатом ЗСК, ты не будешь нанимать человека, который пишет за тебя в Твиттере?

— Конечно, нет – никто не сможет передать мои настроения, эмоции. Сейчас мне, конечно, придется сдерживать себя в каких-то вещах, эмоциональных порывах. Это как женившийся холостяк должен отказаться от привычки заглядывать девушкам под юбку, так и политик должен корректировать по многим позициям свое поведение.

— Первое, что ты сделал на встрече блогеров с губернатором, попросился сфотографироваться с Ткачевым. Это была шутка или душевный порыв?

— Это оберег от оборотней в погонах (смеется). У меня висит этот снимок в кабинете. Мне было очень приятно фотографироваться с губернатором, мама очень гордится этой фотографией. А вот коллеги поначалу думали, что это фотомонтаж.

— И срабатывал оберег?

— Нет, повода не было.

— Сейчас, когда ты стал депутатом, этим наверняка не преминут воспользоваться многие знакомые, родственники. Не боишься, что тебя атакуют просьбами составить протекцию?

— Протекцию делать я никому не собираюсь. Я прекрасно помню изречение, которое висело на стене на одной из моих прошлых работ: «Обманывают даже родственники!» Есть такое неписаное правило: хочешь потерять бизнес, набери на работу родственников или друзей. Да и дружба эта будет до первой раздачи. Зачем другу слышать справедливые словесные затрещины? Это вред и дружбе и работе. Мухи отдельно, котлеты отдельно.

Сейчас я буду формировать команду, которая станет помогать мне в депутатской работе. Самым простым было бы набрать корефанов и не работать, а дружбу водить. Но я этим заниматься не буду.

Я готов помогать тем, кто просит, если это в рамках моих полномочий – любой может прийти ко мне как к депутату, но кумовства не будет. Это не в моих принципах.