По информации журнала "Итоги", созданная год назад Комиссия при президенте России по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России после юбилея Победы сменит название и станет Комиссией по содействию историческим исследованиям. Разница принципиальная: прежде чем бороться с фактами фальсификации истории, неплохо бы ее знать "в чистом виде", а не таить десятки лет под грифом "секретно".

Президентская комиссия сосредоточится на рассекречивании архивных документов и содействии работе над 12-томным исследованием истории Великой Отечественной, которое призвано ликвидировать все белые пятна войны, а заодно очистить ее от нароста сталинских мифов. Начало уже положено: на минувшей неделе Росархив по прямому указанию президента выложил в Интернет электронные копии подлинных документов о катынском расстреле. Один лишь этот шаг позволяет с полной уверенностью говорить: Иосиф Сталин политически признан "врагом народа".

За Сталина или за Родину?

"Мы обязаны… сделать все, чтобы мы знали о войне как можно больше". Слова Дмитрия Медведева вряд ли стоит считать вмешательством в научную дискуссию, но совсем без политики в этом деле пока не обойтись. Ведь попытки фальсифицировать историю предпринимаются не только за рубежом, но и у нас. И преследуют они по большому счету одну и ту же цель - представить нынешнюю Россию прямой правопреемницей сталинского СССР. Разница лишь в том, что если в некоторых постсоветских странах Москве хотели бы навязать комплекс вины и потребовать компенсации, то доморощенные "фальсификаторы" призывают гордиться всеми без исключения "достижениями" Иосифа Виссарионовича. Противопоставить и тем и другим можно только одно - неретушированную правду о Великой Отечественной.

Совсем недавно наши коммунисты грозились доказать, что пленных поляков в Катыни и прочих местах расстреливали исключительно фашисты. Члены КПРФ даже требовали от Госдумы подтверждения легитимности договоров, заключенных между СССР и Германией в августе - сентябре 1939 года, результатом которых в том числе стала и катынская трагедия. Теперь переписать историю невозможно. Достоянием гласности стала самая охраняемая гостайна СССР - Катынь. В частности, опубликована записка Берия, где предлагается расстрелять более 17 тысяч польских офицеров и чиновников. Под одобряющей резолюцией стоят подписи Сталина, Ворошилова, Молотова и Микояна. Обнародована также записка руководителя КГБ Александра Шелепина, который в 1959 году информировал Политбюро об уничтожении дел расстрелянных поляков.

Одной легендой стало меньше. Но тайн все еще хватает.

И сто очков вперед любым современным фальсификаторам истории даст сталинское руководство. Взять один из самых распространенных мифов. 21 декабря 1949 года газета "Правда" писала: "На всестороннюю заботу товарища Сталина воины… шли в бой с лозунгом: "За Сталина, за Родину!" Так вот, о том, что в бой с этим лозунгом шли бойцы, свидетельств практически нет. Сохранившиеся же упоминания говорят о том, что в "слогане" на первом месте была все-таки "Родина", а потом уже "Сталин". Да и то эту мантру произносили лишь политруки, причем задолго до атаки. Документально известно лишь то, что эти слова писали на танках и самолетах. Скорее всего, лозунг был вложен в уста нашим солдатам задним числом. Что дает нынешним защитникам Иосифа Виссарионовича возможность утверждать, что миллионы наших солдат гибли с именем Сталина на устах.

Есть еще один факт, несколько неудобный для нынешних почитателей генералиссимуса. В интервью все той же "Правде" он весьма пафосно высказался о форсировании англо-американскими войсками Ла-Манша: "История войн не знает другого подобного предприятия по широте замысла, грандиозности масштабов и мастерству выполнения... История отметит это дело как достижение высшего порядка". Западные историки так это теперь и отмечают. А вот у наших сталинистов повторить сентенцию о "достижении высшего порядка" применительно к союзникам язык не поворачивается - вспомним, как они отреагировали на идею пустить 9 Мая на брусчатку Красной площади боевые подразделения стран антигитлеровской коалиции.

С нашими потерями ситуация почти такая же. Минобороны обещало обнародовать окончательные данные накануне 9 Мая. Правда, речь идет только о потерях личного состава Красной армии. Эта цифра известна. И если расходится с оценкой, данной Сталиным в 1946 году, то не принципиально. По его словам, на полях сражений погибло 7 миллионов советских граждан. О тех, кто погиб вне "полей", вождь не упомянул. Между тем начальник управления Минобороны по увековечиванию памяти погибших при защите Отечества генерал-майор Александр Кирилин докладывает, что межведомственная комиссия оценивает общие людские потери СССР в 26,6 миллиона, Вооруженных сил - в 8 миллионов 860 тысяч 400 человек.

Объективному подсчету жертв войны мешает слишком широкое трактование термина "потери". К советским военнопленным, перешедшим на сторону вермахта, этот термин, казалось бы, применить невозможно, но его применили. В число безвозвратных (или демографических) потерь Вооруженных сил СССР включены не только погибшие на полях сражений, но и умершие от ран, и не вернувшиеся из плена, и расстрелянные по приговорам военных трибуналов, и натуральные изменники Родины, многие из которых бежали на Запад. Что касается последних, то речь идет ни много ни мало о примерно одном миллионе "жертв", которые служили в германских строевых и тыловых частях, входили в число полицейских команд и охранных частей, предназначенных для борьбы с партизанами.

Всю эту неразбериху в большой мере можно списать на политику. 7 ноября 1941 года, несмотря на то, что ситуация на фронте была аховая, советское руководство сообщило: "За 4 месяца войны мы потеряли убитыми 350 тысяч и пропавшими без вести 378 тысяч человек, а раненых имеем 1 миллион 20 тысяч человек. За тот же период враг потерял убитыми, ранеными и пленными более четырех с половиной миллионов человек". Если бы согражданам сказали, что к концу 1941 года в плену находилось около трех миллионов (по другим данным, около четырех) советских солдат и офицеров, тектонических потрясений было бы не избежать. 24 мая 1945 года на банкете, посвященном Победе, Сталин, собственно, сам это признал: "У нашего правительства было немало ошибок, были у нас моменты отчаянного положения в 1941-1942 годах, когда наша армия отступала... Иной народ мог бы сказать правительству: вы не оправдали наших ожиданий, уходите прочь, мы поставим другое правительство, которое заключит мир с Германией и обеспечит нам покой. Но русский народ не пошел на это… и пошел на жертвы, чтобы обеспечить разгром Германии".

Жертвы, которые понес немецкий народ, как ни странно, до сих пор толком тоже не подсчитаны. В вышедшем в 1996 году сборнике статей "Вторая мировая война" исследователь Рюдигер Оверманс собрал воедино подсчеты различных немецких ведомств и отдельных историков и пришел к выводу, что "данных, которые могли бы считаться достаточно достоверными", в Германии нет. Ее общие потери оцениваются в широком диапазоне от 3,35 миллиона до 9,41 миллиона.

Потери мирного населения в СССР вообще остаются тайной, покрытой мраком. Называя новейшие данные, генерал Кирилин фактически озвучивает потрясающую воображение цифру убыли за годы войны мирного населения СССР - почти 18 миллионов человек! Откуда взялась эта цифра? Со статистическим учетом в годы войны дела обстояли плохо. Но даже примерные прикидки заставляют сомневаться в таких оценках.

В отличие от Германии, подвергнутой ковровым бомбардировкам, самые крупные города в СССР, за исключением Сталинграда и некоторых других, полностью разрушены не были. Крупномасштабные потери мирных граждан имели место лишь в блокадном Ленинграде. В сентябре 1942 года на бюро Ленинградского обкома партии докладывалось, что за период с 1 июля 1941 года по 1 июня 1942 года в братских могилах на Серафимовском, Богословском, Пискаревском и Волковом кладбищах было захоронено более миллиона человек.

Поразительно, но эти и другие шокирующие данные советское руководство решило не озвучивать даже во время Нюрнбергского процесса!

Прокурор Руденко, зачитывая обви-нение от СССР, говорил, что нацисты "превратили войну в орудие массового истребления мирных граждан", но сколько именно (пусть даже приблизительно) было истреблено на территории СССР, из речи прокурора совершенно непонятно. В некоторых случаях Руденко был точен: "В городе Риге проживало до немецкой оккупации около 80 000 евреев. К моменту освобождения Риги Красной армией там осталось 140 евреев". Довольно точно Руденко назвал и цифру "отправленных в рабство" в Германию - 4 978 000. Наконец, он назвал цифры потерь в концлагерях: "Майданек и Освенцим с газовыми камерами, где было убито свыше 5,5 миллиона ни в чем не повинных людей", но вот почти о 18 миллионах мирных жертв в СССР в речи не было ни слова. Зато потери крупного рогатого скота на трибунале были озвучены - 31 миллион голов. Неужели в 1946 году советские власти не знали о колоссальных людских жертвах? А если знали, то почему не использовали в качестве аргумента на Нюрнбергском процессе?

Имя войны

Ответ кроется в политике. До сих пор до конца не подсчитанные людские потери СССР - результат сталинской предвоенной политики. Настойчивое желание покорить Финляндию, оккупация Северной Буковины в нарушение секретного протокола к пакту Молотова - Риббентропа и выход к румынским нефтепроводам могли спровоцировать Гитлера на упреждающий удар. Сталин явно переоценил свою прозорливость, договариваясь с фюрером, а не с будущими членами антигитлеровской коалиции. Капризы и имперские амбиции вождя, который все равно пошел на соглашение с Великобританией и США, обойдутся в итоге нации в копеечку. Вряд ли Сталину хотелось озвучивать количество человеческих жизней, которое Советский Союз заплатил за дружбу с Гитлером в обмен на расширение "зон социализма".

Эту историческую правду теперь придется признать и на государственном уровне. Отечественная война действительно стала Великой, но не благодаря, а вопреки политике советского руководства. В 1941-м в Кремле с трудом совладали с паническим страхом. Судя по документам, Сталин и его окружение готовились к самому худшему. Уже 27 июня генсек подписывает секретное постановление ЦК ВКП(б) "О порядке вывоза и размещения людских контингентов и ценного имущества", а также постановление ЦК ВКП(б) "О вывозе из Москвы государственных запасов драгоценных металлов, драгоценных камней, Алмазного фонда СССР и ценностей Оружейной палаты Кремля". На следующий день после известия о взятии немцами Минска в приватной беседе с членами Политбюро Сталин произнес историческое: "Ленин оставил нам великое государство, а мы его прос...ли". Через несколько дней после этих слов тело основателя великого государства вывезли в Тюмень от греха подальше.

Термин "Великая Отечественная", согласно сталинской мифологеме, стихийно возник чуть ли не с первых дней войны. Хотя, если исходить из реального положения дел на фронтах, появиться в то время он не мог в принципе. "Бренд" для войны сталинские "креативщики" изобретали едва ли не вплоть до ее окончания. До июля 1941 года великими, в смысле "выдающимися по своему значению", в СССР признавались исключительно русский язык, французская и Октябрьская революции, Ленин и Сталин. Причем величие и людей, и событий обнаруживалось, разумеется, не сразу. Например, определение "великая Октябрьская революция" утвердилось лишь в 30-е годы. И Ленин, и Сталин долго давали событиям октября 1917 года определение "переворот". У Сталина была даже статья под названием "Октябрьский переворот". "Великой" же война могла стать, если бы велась малой кровью, на чужой территории и желательно чужими руками. Но произошло все -ровно наоборот.

Несмотря на трагические последствия немецкого вторжения, Сталин все же упомянул термин "великая" 3 июля 1941 года, но лишь вскользь: "В этой освободительной войне мы не будем одинокими. В этой великой войне мы будем иметь верных союзников в лице народов Европы и Америки… Наша война за свободу нашего Отечества сольется с борьбой народов Европы и Америки за их независимость, за демократические свободы". Очевидно, что в данном случае слово "великая" употреблялось в значении как нечто грандиозное по масштабу. Ни о каком величии войны в смысле ее выдающегося исторического значения 3 июля 1941 года не могло быть и речи.

Вплоть до ноября 1944 года слова "великая" и "отечественная" в официальных документах употреблялись раздельно. Долгое время война упоминалась в приказах Сталина как "отечественная", "освободительная", иногда "великая освободительная". 7 ноября 1944 года в приказе председателя ГКО Иосифа Сталина прилагательное "великая" впервые было употреблено вместе с "отечественной". С чем не поспоришь: к тому моменту термин в полной мере стал отвечать действительности.

...Великая Отечественная война и сегодня рассматривается как "идеологический хребет России". Только мало кто задумывается над тем, почему государство-победитель просуществовало после 9 мая 1945 года лишь 46 лет. Без знания всей правды о той войне ответить на этот вопрос вряд ли представляется возможным.

Денис Добряков, обозреватель журнала «Итоги».