1 сентября в России вступил в силу закон "О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию". Документ обязывает правообладателей информационного продукта маркировать контент по возрастному критерию. Обязательной маркировке подлежат распространяемые в СМИ  информационные продукты, имеющие ограничения для пользователей категории 12+, 16+ и 18+.

Свое мнение о нововведении «Югополису» высказали эксперты и руководители кубанских СМИ.

Эта ситуация мне напоминает запреты на дорогах во время ремонтных работ. Нередко бывает, что ремонт уже закончился, а запрещающий знак остался. Ты только поедешь со скоростью выше сорока – а тебя, цап-царап, гаишники в кустах…

Михаил Велигодский, председатель правления Краснодарской краевой правозащитной общественной организации «Гражданский голос»:

— Никто не возражает, что детей надо ограждать от негативной информации – от пропаганды насилия, самоубийств, наркотиков и так далее. Так делается во всем мире. Но если повнимательнее посмотрим на этот закон, то здесь, как говорится, «дьявол в деталях». Закон вступил в силу как раз накануне  череды региональных выборов,  когда растет осеннее протестное движение. И это не случайно. У чиновников появляется еще одна уздечка, чтобы накинуть ее на неугодную прессу.

На самом деле этот закон коррупциогенен. Многие его положения носят  оценочный характер. А значит, возможны ситуации, когда существование СМИ будет  зависеть не от судебного решения, а от мнения очередного чиновника. Да что там далеко ходить - у нас и суды-то нередко работают под давлением. А здесь  вообще все может быть очень субъективно. При  любом удобном случае смогут прихлопнуть любое независимое СМИ под тем предлогом, что какая-то информация нанесла моральный вред ребенку. Так что у чиновников появляется новый инструмент давления – это совершенно точно.

Юрий Гречко, руководитель интернет-портала «Югополис»:

— Благими намерениями вымощена дорога в ад. Это универсальное правило подходит и к новому закону о маркировке СМИ. Желание защитить детей от негативного влияния информации вполне похвально, однако не хотелось бы, чтобы он стал очередным рычагом воздействия на любое проявление инакомыслия.

В последнее время с миром вообще творятся скверные вещи, он все больше начинает походить на рафинированный курорт, накрытый колпаком. Политкорректность граничит с безумием, шаг вправо-шаг влево — расстрел. Нельзя курить на улице. Нужно маркировать материалы в СМИ. Что дальше? Полиция мыслей? Лицепреступления? По-моему, Оруэлл ошибся лишь датой.

О том, что световой меч из «Звездных войн» может разрезать человека пополам, я узнал лет в 10. Нападение птиц на город увидел у Хичкока в 12. В 14 из «Космической Одиссеи» понял, что компьютеры могут быть очень жестоки. Сегодня я не смотрю телевидение, не слушаю радио и не являюсь членом «Единой России». И между выклеванными в «Птицах» глазами и тем, что я уже и не помню, как именно выглядит Катя Андреева или что поет Стас Михайлов, я вижу прямую взаимосвязь.

Цензурой должны заниматься родители. А государству нужно строить дороги, открывать детские сады и спасать стерхов.

Ольга Ларина, главный редактор радио Каzак FM:

— Безусловно, закон "О защите детей" актуален. Сегодня, к сожалению, у молодежи позиция — «разрешено все». На мой взгляд, это тоже крайность. Скажу как мать двоих тринадцатилетних сыновей: контролировать доступ ребенка с средствам массовой информации проблематично. Что же касается радио, очевидно, что в песнях звучат разные слова. В некоторых описываются довольно натуралистические действия.

Но есть одно «но»! Как проанализировать весь спорный музыкальный контент: какие песни подлежат маркировке, а какие нет? Ведь, согласитесь, у кого-то строчка, например, из песни Алексея Степина: «Спозаранку я кручу баранку и, глотая папиросный дым, всё мечтаю, как тебя поймаю, и без лишних слов – тудым-сюдым…» - не вызовет никаких отрицательных эмоций, а у других - бурю негодований.

Мне кажется: для того, чтобы применять карающие меры, нужно создать комиссию, которая будет проводить предварительную экспертизу музыкальных произведений. И вот еще что: если в композиции появляется метка с ограничением по возрасту, поверьте, у детей это вызовет неподдельный интерес, и они будут ловить каждое слово. Запрещая, мы привлекаем повышенное внимание. Если речь идет о нецензурной брани, так ее на радио и так не пропустит ни один нормальный редактор. Ведь по закону о СМИ нецензурная брань и сейчас является нарушением.

Мы готовы следовать закону о защите детей, главное не наломать дров, как это много раз бывало, — достаточно вспомнить сухой закон или эпопею с кукурузными полями...

Евгений Руденко, генеральный директор интернет-портала ЮГА.ру:

— Закон в первую очередь коснется телеканалов, которые теперь вынуждены ставить не предназначенный для детей контент на вечернее и ночное время. Это, безусловно, хорошо,  учитывая то, какие именно передачи показываются в эфире в том числе федеральных телеканалов. На работе  печатных и интернет-СМИ, которые нельзя причислить к желтой прессе, новый закон отразится не слишком сильно. Вряд ли российские масс-медиа станут пугливее, но они будут вынуждены сократить описание сцен насилия, употребления алкоголя и наркотиков, изображения обнаженной натуры, использование нецензурных выражений.

Согласно разъяснениям Роскомнадзора, новостные ленты, комментарии пользователей и сообщения, размещаемые читателями в рубрике «Народные новости», не должны содержать возрастную маркировку. Особый знак, предупреждающий о возрастных ограничениях, появится в нашем разделе «Афиша», где в том числе публикуется информация о фильмах, имеющих соответствующие ограничения. Мы уже начали сокращать в пресс-релизах правоохранительных органов описания сцен насилия, будем также тщательнее отбирать публикуемые фотоматериалы.

Что касается мнения о том, что этот закон – еще одна черная метка неугодной прессе, то у власти и без того имеется достаточно способов для управления СМИ. В России практически нет совсем неуправляемых СМИ, на которые власть хочет, но не может накинуть уздечку. Скорее, речь может идти о попытке контроля над информационным полем в целом. Безусловно, само стремление расчистить инфопространство от содержимого, представляющего опасность для воспитания детей, можно только приветствовать. Другое дело, что непорядочным,  низкопрофессиональным представителям власти новый закон даст больше легких возможностей для запугивания и достижения своих целей.

Наиль Абдуллин, главный редактор ООО «Медиа бюро», издатель «КП-Кубань»:

— «КП-Кубань» не маркирует свой контент, поскольку является общественно-политической газетой. Но мы ставим маркировку на телепрограмме, ее  с 1 сентября предоставляют нам вещатели. Если ее нет  - вообще отказываемся  от  публикации телепрограммы.

Пока особых ужасов от введения этого закона я не вижу. Но подозреваю, что чиновники на местах будут проявлять свою ретивость. Они смогут использовать  этот закон для давления на остатки свободных СМИ в регионах.

Вообще, по большому счету, ограничения детей от  негативной информации оправданны. Только законодателям стоит обратить внимание не на прессу, а на компьютерные игры. Вот недавно  был дикий случай: мальчик зарезал своего отца за то, что тот не давал ему возможности  играть в страшилки на компьютере…

Александр Асланов, программный директор радиостанции «Шансон- Краснодар»:

— Мы 6 раз в сутки через каждые 4 часа ставим звуковой маркер «Для слушателей старше 18-ти лет». Кстати, до принятия этого закона мы оценивали нашу аудиторию как 14+. Многие считают, что основа нашей музыки – это так называемая блатная песня. Но это далеко не так. Уже 2 года как поменялся музыкальный формат радиостанции: у нас звучит и русский рок, и русская народная песня, и городской романс.

Так называемую тюремную тематику можно послушать на наших волнах лишь в два часа ночи. Основная аудитория – женская, поэтому даже в подборке лагерной песни звучат композиции про любовь, про тяжкую долю, материнские слезы.

В этом законе немало несуразицы и путаницы. Мне кажется, СМИ сами еще не знают, как его применять. По большому счету, если понадобится, любой чиновник сможет придраться к любой программе. Все очень субъективно.

Ситуацию прокомментировал и Алексей Рахвалов, заместитель руководителя управления Роскомнадзора по Краснодарскому краю  и Республике Адыгея:

— До конца октября из-за отсутствия в полной мере регламентированных процедур контроля работа будет вестись в форме профилактики. А по итогам этого периода будет понятен вопрос практического применения норм данного закона. Мы открыты к диалогу и общению со СМИ. И понимание проблемных вопросов, связанных с применением нового закона, для нас, как для регулятора, очень важно.

— Кто будет определять, нанесла вред ребенку информация или нет?

— Это должны быть  независимые  эксперты либо экспертные  организации. В настоящий момент таковых нет, но они будут аккредитованы в ближайшее время. Еще раз хочу подчеркнуть, что это будут независимые экспертные организации, не связанные с нашим ведомством.

— Алексей Юрьевич, предположим, интернет-СМИ может скорректировать свой контент, но кто должен отвечать за информацию, которая  генерируется пользователями? Какой-нибудь Вася напишет бяку – а издание лишат лицензии…

— В первую очередь будем обращать внимание на меры,  предпринимаемые владельцем сайта, электронного СМИ по недопущению подобного рода информации. На первоначальном этапе просто потребуем корректировки или удаления этой информации. Будет примерно такой же формат работы, какой действует при мониторинге информации, содержащей в себе признаки экстремизма. Если ее откажется удалить СМИ, негативная информация будет блокироваться провайдером. Поэтому вопрос о лишении лицензий не ставится в качестве первостепенных задач. Цель закона - защита детей.

— А кто в редакциях должен заниматься маркировкой, есть какие-то стандарты?

— Четких требований пока нет. Этот вопрос предоставлен на усмотрение самих СМИ. По всем вопросам я советую обращаться на сайт нашего федерального ведомства, где вывешены рекомендации, разработанные по итогам обсуждений специалистов Роскомнадзора с участием представителей основных теле- и радиоканалов,  периодических печатных, сетевых изданий, операторов кабельных сетей и спутникового вещания.

— Многие считают, что, прикрываясь детьми, этот закон позволит решать политические задачи. То есть, если издания, маркируют свой контент знаком 18+, они сужают свою аудиторию и фактически приравнивают себя к порноизданиям и желтой прессе, нанося себе имиджевый урон.

— Я так не думаю. Не нужно во всем видеть политическую подоплеку. Закон не утверждает, что, если СМИ указывает маркировку 18+, то оно фактически становится порноизданием. Большинство СМИ публикуют информации для различной возрастной категории, и маркировка делается в первую очередь для родителей, которые должны быть проинформированы о нежелательном для ребенка контенте. Все зависит от родительского контроля, от самосознания. А,  следовательно, мнение об уменьшении аудитории ошибочны и необоснованны.

— Получается, закон приняли, но он сырой. А если на какое-нибудь СМИ родители начнут писать жалобы о нанесении вреда ребенку, что вы будете делать?

— Существует ряд проблемных процедурных моментов, которые будут урегулированы в ближайшее время. Поступившие жалобы будут рассматриваться в режиме диалога с представителями СМИ. Еще раз подчеркну: закон  - для родителей, и их обязанность оградить детей от подобного рода информации, а не позволять ребенку 6-ти лет смотреть передачи, читать печатные СМИ с маркировкой 18+, а потом писать жалобы.

И все же даже после разъяснений специалистов ведомства не покидает ощущение, что «по форме  – правильно, а по сути  – подлинное издевательство». Если посмотреть на любимые с детства фильмы и мультики сквозь призму нового закона, то что нам делать с Буратино? Ведь он прогуливает школу, бродит неизвестно где и тем самым «побуждает  к бродяжничеству».  И зачем тогда Сергей Михалков придумал «Праздник непослушания», который «оправдывает противоправное поведение»? Примеры можно продолжать до бесконечности.

Получается, что все важнейшие проблемы в России уже решены. Осталось только определить, кому, когда и что читать, слушать, смотреть – и заживем!