Мартин Скорсезе, американский режиссер итальянского происхождения, снял фильм по роману японского писателя Сюсаку Эндо о португальских священниках. В XVII веке два святых отца, Себастьян Родригес (Эндрю Гарфилд) и Франсиску Гарупе (Адам Драйвер), узнают от своего наставника отца Валиньяно (Киаран Хайндс), что уехавший в Японию много лет назад с христианской миссией отец Феррейра (Лиам Нисон) якобы отрекся от католической веры под пытками японских гонителей христиан и выбрал спокойную жизнь, буддизм и теплые отношения с местным инквизитором. Молодые священники не верят этому и сами отправляются в Японию с той же миссией, что и отец Феррейра, и с целью отыскать его.

«Иногда молчание смертельно» — слоган фильма, главной темой которого стало молчание Господа в ответ на страдания людей. О новом фильме Скорсезе-католика невозможно говорить без ссылки на «Последнее искушение Христа», его картину 1988 года. Центральный мотив «Искушения» — сомнение. «Молчание» — тоже целиком про сомнение. «Искушение» снято по роману, написанному в 50-х, «Молчание» — в 60-х (первая экранизация книги Сюсаку Эндо — японская, 1971 года). «Искушение» вышло, когда Скорсезе было 45; идея экранизации «Молчания» пришла к нему лишь немногим позднее, через несколько лет после выхода «Искушения», в 90-х. Но он не мог найти финансирование для «Молчания» — как и для «Последнего искушения», выход в свет которого был мучительным. Иисуса Христа в «Искушении» играет Уиллем Дефо, которому в то время было 33 года. Эндрю Гарфилду и Адаму Драйверу, исполнившим главные роли в «Молчании», по 33 года.

«Искушение» создано ради предпоследней сцены, в которой дьявол под видом ангела, испытывая Христа, предлагает ему вместо смерти на кресте и воскрешения — земную жизнь с Марией Магдалиной и смерть от старости. Кульминация и развязка неторопливого и подробного «Молчания» — решение дилеммы, заданной в прологе, — о выборе отца Феррейры, которому в обмен на отречение предложили дом, работу, респектабельность, жену и детей некоего казненного японца.

Но «Молчание» — ни в коем случае не снятое по-другому «Последнее искушение Христа». И не христианский блокбастер, которым новую картину Скорсезе, простите, успели окрестить. «Молчание» — виртуозно выполненный, обескураживающе красивый, невероятно увлекательный, с отточенными актерскими работами, лаконичный и простой ответ 74-летнего католика, полвека назад выбравшего искушение режиссерской науки вместо сана, на вопрос, что такое вера и «возлюби ближнего своего как самого себя». «Молчание» сделано абсолютно в классической манере Скорсезе, мастера психологизма в кино, и, как многие его вещи, — о том, как «удивительно и драматично — дать парню возможность выбора».

За исключением единственного эпизода кульминационной сцены, в ленте нет спорных режиссерских решений, это страстный взгляд на вещи, но при том зрелый и спокойный. Нет ничего скандального, ничего такого, что сегодня вызвало бы сколько-нибудь бурную реакцию христианских активистов (а буддистам, надо думать, не до того). И дело не в том, что фильм не о жизни Христа, а как будто о католичестве, — дело в самом католичестве в 2017 году. Разве в «Искушении», положа руку на сердце, было что-то скандальное? Сними режиссер «Молчание» двадцать лет назад, кто знает, возможно, в тогдашнем варианте сценария не было бы вскользь брошенной переводчиком инквизитора, но главной фразы об отце Родригесе «высокомерен, как все они, — а значит, скоро отречется», — зато и христианским блокбастером не назвали бы.

Но проблемы современного католичества волнуют Мартина Скорсезе, режиссера «Молчания», намного меньше того, что связано с мотивами человеческих поступков, с природой человека. А при виде захватывающих тайваньских пейзажей, сыгравших роль японских, и она куда-то растворяется в тумане вместе с фигурами одетых в лохмотья мучеников-селян. Что остается? Остаются вопросы, и остается сомнение, без которого нельзя вообразить земную жизнь.