Так что же за загадочное явление это срывание, или, как иногда говорят, прокол корпоративной вуали? Зародилась эта доктрина в англосаксонских странах ещё с начала XX века. В России впервые только в 2012 году Высший арбитражный суд РФ при рассмотрении дела о банкротстве АО «Парекс Банк» и АО «Цитаделе Банк» (А40-21127/11-98-184) прямо сослался на эту европейскую доктрину. В 2013 году термин «протыкание корпоративной вуали» был использован Европейским судом по правам человека при рассмотрении жалобы № 11082/06 и 13772/05 по делу «Ходорковский и Лебедев против Российской Федерации» в 2013 году.

В российском законодательстве описанная концепция закреплена в ст. 53.1 Гражданского кодекса РФ и в главе III.2 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)».

Суть в следующем. При доведении общества до банкротства директор, участник или иное контролирующее такое предприятия лицо несут ответственность перед кредиторами за долги бизнеса. Называется это – субсидиарная ответственность директора или участника. Рассчитывается привлечённое лицо из своего кармана, проще говоря. И здесь уже не действует принцип ограниченной ответственности: когда учредитель/участник общества отвечает за его долги только в пределах доли в уставном капитале. Обычно это не более 10 000 рублей.

А как быть, если у общества или группы обществ имеется один владелец, который и даёт обязательные для всех указания, контролирует финансы, бизнес-процессы, но при этом официально с бизнесом не связан?

То есть присутствует в жизни бизнеса де-факто. Обществами де-юро руководит директор, который шага без «серого кардинала» ступить не смеет. Таких директоров называют «номинал». А вот истинный владелец именуется «бенефициаром» или «конечным бенефициаром» (от англ. Benefit – выгода. – Прим. авт.), иначе – выгодоприобретателем.

Приведу пример: в бытность бурной деятельности поставлено нашему банкроту 200 тонн семян на 10 млн рублей с отсрочкой платежа. Товар приняли, поставили его ООО «Ромашка», а оттуда на ООО «Рога и копыта», которое в конечном итоге его и реализовало. С поставщиком семян должник не расплатился, «Ромашку» ликвидировали, «Рога и копыта» за семена ничего никому не платили. Конечный бенефициар, условный Семён Семёнович, вырученные от реализации товара деньги получил, ведь именно ему принадлежали все три предприятия. А вот ООО «Ромашка» именно по его милости оказалось в банкротстве, покупая в долг товары, расплатиться за которые не могло, ведь товар сливали бесплатно в «Рога и копыта». Последние созданы исключительно как фирма-прокладка. Для чего? А нельзя просто взять товар и его не оплатить, особенно если хочешь получать постоянный доход. А вот создать видимость бурной деятельности: оплачивать часть полученного, поставлять товары другим лицам, расходовать самим и вести иные бизнес-процессы можно. Что это даёт? Уход от признания действий преступными и от ответственности по Уголовному кодексу РФ. А до 2012 года, т.е. до признания применимости рассматриваемой доктрины, вообще от любой ответственности.

Вернёмся к нашему бенефициару – «Ромашке». Чтобы удовлетворить требования кредиторов за счёт личного имущества такого деятеля, суду необходимо установить два факта. Во-первых, саму причастность серого кардинала к деятельности должника, его контроль над обществом в любой форме (прямые указания, финансовая зависимость, определение бизнес-процессов). А во-вторых, что именно действия или бездействие контролирующего должника лица привели к банкротству.

Юрист, который ведёт сложное дело о банкротстве, должен иметь серьёзный опыт.

Причём это важно как для защиты прав кредиторов при банкротстве, так и для защиты второй стороны, если представляешь интересы должника. Защита от субсидиарной ответственности директора или иных контролирующих лиц ещё более филигранная работа. Да и сладость победы, хоть по ту, хоть по сю сторону, прямо пропорциональна вложенному труду. Побеждали – знаем!

За семь лет снятия корпоративной вуали арбитражная практика накопила очень интересные кейсы, достойные внимания. Так, в известном деле о банкротстве ООО «Дальняя степь» (А22-941/2006) для привлечения в 2018 году к ответственности бенефициаров (банка и компании HSBC Management), не имеющих формально-юридического отношения к должнику, понадобилось доказать, что именно последние давали указания по перечислению денежных средств со счёта организации-должника, что впоследствии и создало условия для её банкротства. Речь шла о миллиардах рублей.

Другой яркий пример срыва корпоративной вуали – дело о банкротстве ООО «Промышленная группа «Ладога» (А56-83793/2014). В 2019 году Верховный Суд РФ подтвердил законность решения 2018 года о привлечении к ответственности двух физических лиц – бенефициаров. С обоих взыскано 3,5 млрд рублей. Они не имели внешних признаков прямого контроля над должником, однако были уполномочены распоряжаться основными средствами компании через участие в других обществах. Такое распоряжение и породило банкротство. Отсюда неминуемо наступила ответственность.

И, наконец, декабрь 2019 года ознаменовался тем, что Верховный Суд РФ признал законность привлечения к ответственности даже наследников провинившихся директоров, участников, выгодоприобретателей. Об этом авторская статья ранее.

Следует ли из сказанного, что всегда директор общества под ударом и долги предприятия лягут на его плечи? Не значит! По-прежнему действуют такие понятия, как обычные предпринимательские риски, обычаи делового оборота, добросовестность сторон, добросовестное заблуждение и т.п. Все эти специальные юридические категории защищают добросовестных директоров и учредителей от всякой ответственности даже тогда, когда предприятие не смогло расплатиться по долгам. Предпринимательство априори рисковое занятие, а кризисы случаются. Иначе говоря, банкротство с каждым может случиться. В таких случаях после прохождения необходимых процедур произойдёт ликвидация общества. Наказание только за крах и неудачу при отсутствии злоупотреблений пока не ввели.

Но если вместо добросовестного ведения бизнеса контролирующие предприятия лица незаконно извлекают выгоду, вгоняя предприятие в долги, выйти сухим из воды не факт что удастся.

Приведу статистику с сайта «Федресурс»: в 2016 году судами было рассмотрено 2699 заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, из которых удовлетворено 429 (15,9%). За 2017 год количество рассмотренных заявлений возросло до 3625, удовлетворено – 792 (21,7%). Рекордные показатели зафиксированы в 2018 году – 5107 заявлений и 1631 (31,9%) удовлетворённых. За 2019 год резкого скачка не произошло, однако доля удовлетворённых заявлений держится на уровне 2018 года – 29,5% (из 4366 удовлетворено 1289). Итого: прирост доли удовлетворённых требований с 2016 года составил +13,6%, а количества рассмотренных заявлений – +61,8%.

Как видите, «закручивают гайки», так что злоупотреблять правами не рекомендовано.